— Как не приедешь?! — задохнулась Женька на другом конце. — Ты живешь в Сан-Франциско с замечательным американским мужем, на всем готовом, и говоришь мне, что не приедешь? На похороны собственных родителей?! Которые, между прочим, тебя любили больше, чем меня! Ты хоть знаешь, как они мечтали тебя снова увидеть последние годы жизни? Когда ты даже не удосужилась навестить нас…
— Я не смогу, — глухо ответила Кристи и отключила звонок. У нее не было сил объяснять сейчас все, что случилось с Майклом, с ее жизнью, со странным существом, еще не сформировавшимся до конца, но уже живым, которое дышало и двигалось в ней еще этим утром, а теперь тоже превратилось во всеохватную пустоту. А сейчас, в эту самую минуту, она потеряла сестру…
Кристина собрала деньги на поездку домой больше, чем через полгода, и впервые за несколько лет ступила на родную землю слякотной питерской весной 2005-го. Она с трудом нашла Женю в Петербурге и, не сразу добившись встречи, рассказала ей все: про Майкла, про случай с Марией, про голодные скитания по улицам Сан-Франциско, про работу в кафе в книжном магазине, про Сандру и аборт. Та слушала недоверчиво, пытаясь увязать образ Кристины, который существовал в ее сознании все эти годы, с этой совершенно незнакомой ей и так много пережившей девушкой. Удивленная и слегка пристыженная, Женя простила ее. Она кратко рассказала о себе: о том, что закончила университет еще до смерти родителей, каким-то чудом вытерпев ненавистную юриспруденцию, и даже устроилась работать по специальности. Она была одинока и не устроена, и оттого, казалось, еще больше обозлена на жизнь.
Несмотря на формальное примирение и совместный визит на могилу родителей, восстановить былые отношения и без того не близких между собой сестер казалось уже невозможным. Кристина не могла заставить себя позвонить или написать Жене, и та отвечала ей тем же. Кристи закончила колледж и начала практиковать, все больше убеждаясь, что психология — ее призвание. Она уже не боялась встречаться и общаться с новыми людьми, поняв, что в ее жизни никогда теперь не повторится случившегося с Майклом.
В то время, как некоторые ее ровесницы боролись с собой, пытаясь подавить внезапно нахлынувшие чувства безответной любви, Кристина с удивлением и радостью осознала, что ей можно не бояться таких вещей. Она не мучилась, пытаясь справиться с чувствами, не боялась влюбленностей, потому что точно знала — каким бы сильным ни было ее увлечение, отточенный на опыте инстинкт самосохранения сработает безотказно при малейшем ощущении психологического дискомфорта. Кристина сама удивлялась, с какой легкостью она рвала даже глубокие отношения, как легко вышвыривала людей из своей жизни, как только они становились неудобными ей.