— Пошли они к черту. Сам найду труп и стану героем, — пытался успокоить себя Ванька, бредя вдоль новой обочины. Он почти не поверил своим глазам, когда увидел под ногами узкую полоску ровно лежащей старой травы. Лежащей, а не торчащей!
Ванька метнулся по следу через голые ветви кустарника, больно саданувшие его по лицу. На пути возникла довольно глубокая наполовину заполненная грязной талой водой яма, а из нее выглядывало человеческое тело…
Спотыкаясь и соскальзывая по крутой насыпи, Иван обежал яму и приблизился к нему. На склоне небольшого котлована лежало, до половины высунувшись из воды, тело вовсе не учителя Бокова. Закрыв глаза, с искаженным от ужаса лицом перед ним полусидя развалился мертвый мигрант — кавказец или таджик, Иван даже не понял. Мигрантов с Кавказа и Азии в России, мягко говоря, недолюбливали, и в самом факте такой находки ничего удивительного не было. Однако вид мертвого тела внушал ужас, несмотря на то, что Ваня, в сущности, уже несколько часов пытался найти именно это.
Ванька испуганно отшатнулся от него, не удержался на крутом склоне и, бесполезно взмахнув руками, заскользил по осыпающемуся под ногами мелкому камню к воде. Он ухватился за край ямы, до колена провалившись в холодную мутную воду, и случайно задел рукой лицо трупа. Под пальцами явно проступило тепло человеческого тела, а сам «труп», конвульсивно дернувшись, бессознательно мотнул избитой, в кровоподтеках, головой и снова замер. В ужасе Ванька прижался спиной к краю ямы. Живой! Может быть, это один из тех, кто участвовал в убийстве Бокова, а потом что-то не поделил со своими дружками? И что теперь делать?
— Ванька! Господи! Ты что здесь делаешь? Мы тебя по всему лесу ищем! — звонкий Ленин голос ворвался в зловещую тишину темнеющего леса. — Ты тело нашел? — оторопела она, в страхе схватив за руку стоящего рядом Серегу. Ване показалось, что на лице у Сереги, как и у найденного им полуживого человека, была кровь, и только потом он, как сквозь сон, сообразил: это всего лишь Ленкина помада. Ванька сам поразился тому, насколько сейчас это не имело для него значения.
— Это же не он! — удивленно протянул Сергей, склоняясь над ямой. — Это обезьянка какая-то. Брось бяку, не марайся.
— Он живой! — резко бросил Ванька, словно это его только что назвали обезьяной.
— Ну и что? — пожал плечами Серега. — Пусть подыхает спокойно. Не трогай.
Иван смотрел на него и чувствовал, какое неудержимое отвращение просыпается в нем к тому, кого он еще полчаса назад считал другом. Его буквально воротило от презрительного Серегиного прищура, от прижавшейся к нему Ленки, во взгляде которой читалась смесь страха и любопытства. Он молча отвернулся, уперся руками в стены ямы, привстал и, подхватив избитого под мышки, попробовал вытащить его из воды.