Глава 19. Выбирай себе любовь
На ужин все собрались на большой открытой веранде. За ужином подали вино и пиво. Хран дал знак вино убрать, не понравилось ему посещение леопардов, ох не понравилось. Он дал знать отцу, и про брата Серебряного не забыл упомянуть.
– Жаль костра нет, – сказала Ирина, – давно не сидела у костра. Костер быстро организовали, Тагир с улыбкой смотрел на суетящихся гепардов, как хорошо, что Иришенька уже его жена, страшно представить, что он мог испытывать, глядя на такое количество мужчин, желающих ей угодить. Кто-то даже принес две гитары.
Анрэ взял одну и запел: «Я вам спою про бедную кошку, глядящую в окошко, где дождик все льет и льет…» Ирина удивленно посмотрела на Реву, потому что сейчас перед ней был именно он, и улыбаясь начала подпевать, а он в какой-то момент сунул ей в руки гитару, а сам взял другую, и они запели дуэтом. А бедная кошка все смотрит в окошко и ждет, когда кончится дождь. Когда они закончили, наступила оглушительная тишина, Ириша посмотрела на друзей, они с восхищением и каким-то немым восторгом смотрели на нее. А потом Анрэ снова запел: «Девочка все смотрит в окно и ждет рассвет, ждет ее там любовь или нет, и Ирина снова начала подыгрывать и подпевать». Жди, девочка, жди, там, где идут дожди, ждет тебя нечаянная любовь, верь, девочка, верь скоро откроется дверь, и тот, кто искал тебя, найдет. Они повторили последнюю строчку и раздался просто шквал аплодисментов, но Страж не дал Ирине время осознать и засмущаться и снова запел: «Дом, где тебя ждут, пусть будет с тобой всегда, пусть будет открыта дверь, друзей готова принять». Ирина пела, задумчиво глядя на огонь, тонкие пальцы неуверенно перебирали струны, а те нежно отзывались. Когда они допели последние слова – Дом где тебя ждут пусть будет твоим и моим. Дом, где нас ждут пусть будет полон друзей – подсевший за спиной Тагир, поцеловал ее в макушку и обратился к брату Анрэ: «Кто написал эти прекрасные песни?» Младшенький смотрел на Ирину и молчал, та от смущения не могла произнести ни слова, выручил всех Хран. Спойте еще, попросил он. Но младший Рохан передал гитару Элавриэлю и, подмигнув сестренке, указал на Тагира. Та сунула инструмент в руки мужа.
Когда Лаврюша запел, казалось это сама мелодия обрела голос. Тагир играл на несколько нот запаздывая и казалось, что мелодия переливается, сам мир сливается с этой игрой и голосом эльфа, песня без слов, мелодия без конца. Когда голос закончил звучать все помолчали, а Лавр сунул гитару снова Анрэ: «Спойте про качели», – попросил он. И Тагир запел. Если Ирина не могла бы определить, кто пел лучше Элавриэль или Анрэ, то теперь, когда запел Старшенький… Его бархатный голос пел о девочке, смотрящей в окно на качели и мечтающей подняться на них высоко в небо и найти того. кому она нужна. Там высоко в небесах, где кружат ветра есть родные глаза, что ищут меня, что любят меня и ждут. Когда песня закончилась и наступила тишина Ирина восторженно посмотрела на мужа: «Откуда ты знаешь эту песню? Я написала ее на первом курсе, вернее написала еще в школе, а положила на музыку на первом курсе». Тагир и Лаврюша не отрываясь смотрели на нее. Анрэ поднял руки вверх. «Сдаюсь, Старшенькие, – сказал он, – я же говорил, автор вам понравиться». Тагир отложил гитару и, обняв жену, поцеловал ее в макушку. «Знаешь, когда мы услышали впервые эту песню, то хором заявили младшенькому, что найдем эту девочку, я ведь уже тогда видел во сне девушку с грустными глазами, сидящую на качелях и смотрящую в окно мансарды».