Но самым страшным испытанием стало, когда он увидел друга, выходящим утром из комнаты Киры, Тагира охватил такой гнев, что он, даже не поприветствовав друга впервые за все свои сто пятьдесят лет жизни. нарушил правила гостеприимства. Забыв, что они были гостями Лавриэля, ворвался в комнату девушки и, идиот, даже не обратил внимание, что она одета в брюки и слегка мятую тунику. Увидев легкий румянец на щеках не отошедшей ото сна Киры, бросил взгляд на заправленную, но слегка смятую кровать, схватил удивленную девушку на руки и шагнул в дом матери, прямо в комнату девушки. Опустил ее на пол, даже одернул тунику и, не глядя на нее, вышел из комнаты.
Лавриэль нашел его в Зачарованном лесу, где он уничтожал нежить, все руки не доходили раньше. За три дня он сделал то, на что требовалось не меньше трех месяцев целой группы далеко не слабых магов. Эльф пытался поговорить с другом, но тот не хотел отвлекаться и ему пришлось встать рядом. Когда все закончилось, усталый Тагир опустился на землю и оперся спиной о какое-то дерево:
–Что, пришел просить благословения, так это к отери.
Друг удивленно уставился на него
–Ты сейчас о чем?– эльф действительно не понимал.
–Ни о чем, оборвал его мужчина.
Ему вдруг стало страшно, вдруг правда Лаврюша захочет жениться на Кире, и тогда она станет Тагиру сатарой. Нет пусть она будет свободной, тогда останется хоть какая то надежда… а так мир для него потеряет все краски, и в его сердце поселится печаль.
Теперь мужчина знал, что девушка была просто расстроена, увидев проскользнувших в его покои эльфиек и подумала, что он проводит с ними ночь. Лавриэль, не поняв в чем дело, просто желал успокоить ее, и всю ночь рассказывал о том, как они познакомились с другом, как росли, как вместе присматривали за младшим братом и сестрой эльфа. Проболтали почти до утра и Кира уснула, свернувшись клубочком на своей кровати, а его друг укрыв девушку, не стал оставлять ее одну, устроившись в кресле у окна.
Тагир подумал, как ему повезло, что тогда в ущелье именно Азаэрта нашла их с отцом, она заменила ему мать. К счастью для отца она оказалась его агарэ, поэтому и, почувствовав беду, пришла в то ущелье. Она залечила не только телесные раны, но и самую тяжелую душевную, боль нелюбимого ребенка матери, подарив ему настоящую материнскую любовь. Тагир смотрел на Богиню и ждал приговора. Девушка завозилась на его плече и брови у нее нахмурились, ему даже показалось, что она сейчас заплачет, но она облегченно вздохнула и прижалась к телу мужчины плотней. Богиня тихо захихикала.