II.
До конца рабочего дня (хотя, если вдуматься, то какой рабочий день может быть у главы государства?), оставался всего час, когда к нему буквально ворвался, как наскипидаренный, Михайлов и, делая круглые и страшные глаза, с громким шепотом (бывает такое) и с придыханием возвестил:
– Товарищ Глава Высшего Совета, там, на КПП Баба-Яга вас добивается!
Валерий Васильевич только-только снял туфли и, шевеля занемевшими пальцами ног, попытался прилечь на диван, чтобы хоть как-то и немного успокоить гудящие от напряжения конечности. Возраст давал о себе знать. Хотел чуток отдохнуть и все-таки почитать в спокойной обстановке выписку из личного дела Вероники, до которой вот уже несколько дней все никак не доходили руки. «Ну, вот опять – двадцать пять! Что за народ у нас такой упертый?! Ведь всем давно известно, что все обращения граждан осуществляются через общественную приемную! Так нет же, каждому «ходоку» необходимо вручить свою челобитную прямо в руки Главе государства!» – в сердцах, помянув про себя, всех чистых и нечистых недовольно подумал он.
– Какая еще Баба-Яга, что ты плетешь?! – выразил недовольство вслух Афанасьев. – Что они там, на КПП белены объелись?! Или им лень старухе разъяснить порядок подачи жалоб и обращений?! Никакого покоя, и так сплю по пять часов в сутки, а тут еще всякая сказочная нечисть в окна лезет!
Адъютант вытянулся по струнке, но не торопился покидать помещение, чтобы бежать назад и устраивать разнос начкару. У Верховного хватило смекалки на то, чтобы правильно отреагировать на такую нерешительность своего верного помощника.
– Что случилось? Что с ней не так? – понимая. Что не все так просто, спросил он у него.
– Старуха говорит, что она от «братства Перуна» и у нее до вас секретное государственное дело, – еле слышно выдавил из себя Михайлов.
– Вот как?! Она предъявила какие-нибудь знаки, свидетельствующие о ее принадлежности к «братству»?
– Никак нет! Но она очень настойчиво рвется к вам. Охрана не решилась применить к ней силу вследствие ее ветхости, однако…
– Ладно, – вздохнув, перебил его Валерий Васильевич, вконец расстроенный от того, что его лишили нескольких минут отдохновения, – пусть там досмотрят ее как следует и приведут сюда. А то кто его знает, что у старой ведьмы в башке творится, вдруг еще гранату с собой приволочет?
– Есть привести! – щелкнул Борис Борисович каблуками в служебном рвении.
Когда полковник удалился, Афанасьев, кряхтя и морщась от боли в суставах встал с дивана. Желая отомстить нарушительнице его покоя, туфли надевать не стал, решив принять посетительницу сидя за письменным столом и не вставая навстречу, в знак пренебрежения. В одних носках прошлепал в кабинет и брякнулся в крутящееся кресло с высоким подголовником. Затем придвинул к себе какие-то бумаги, чтобы создать атмосферу жуткой занятости. Взяв авторучку, и делая вид, что правит документы, наклонил голову к столу. В этой деловой, но неудобной позе, к счастью пришлось провести недолгое время. Уже спустя всего пару минут, дверь отворилась и заглянувшая в дверь голова Михайлова придушенным голосом вопросила: