– Сыворотка правды?
– Она, самая. Они надеялись, таким образом, получить нужную для них информацию.
– Думаете, получили?
– Вряд ли. Если бы они получили все, что хотели, то мир об этом бы уже все знал. Янки ведь никогда не умели держать язык за зубами, – криво усмехнулась Валентина Игнатьевна. – Им нужны были, прежде всего, его бумаги. Хотели, видимо сделать все по-быстрому, да вот только с дозой не рассчитали, вернее не учли, что у него было крайне изношенное сердце. Вот, так вот. Он там, а я здесь – перед вами. Северный климат, отсутствие ультрафиолета и недостаток питания сделали свое дела, превратив меня в согбенную и непривлекательную старуху.
– Ну, что вы? – попробовал он ей возразить, но тут же понял, как ненатурально звучат его слова, поэтому быстро заткнулся, не продолжив лгать себе и ей.
– Сколько лет вы мне дадите навскидку? – в упор спросила Валентина Игнатьевна.
– Я даже и не знаю, – смутился Афанасьев. – У женщин нет определенного возраста, – попробовал он выкрутиться из неловкого положения.
– И все-таки? – продолжала она настаивать.
– Лет семьдесят пять – не больше, – решил угадать он и потупился.
– Я, Василич, – впервые за все время беседы позволила фамильярность она, – всего на год старше тебя.
– Шестьдесят шесть?! Боже мой! – не удержался Афанасьев от восклицания.
– Да-да. Жизнь меня не слишком баловала.
– Скажите, Валентина Игнатьевна, чем я, вернее, чем мы можем вам помочь? Если у вас какие-то материальные затруднения? Или что-нибудь в жилищном плане? – начал мямлить диктатор.
– Лично мне, уже ничего не надо. А здоровье и упущенные годы вы мне вернуть не сможете, – жестко пресекла Николаева его благотворительные поползновения.
– Ага. Я, кажется, начинаю догадываться, о чем вы бы хотели меня попросить.
– Легко хочешь отделаться, господин Глава Высшего Военного Совета. Не просительницей я к тебе пришла. Я пришла требовать.
– То есть?! – растерялся диктатор под неожиданным напором.
– Да. Именно требовать. Требовать за тех патриотов, что сгинули в лагерях по надуманным обвинениям, за тех ученых, кого убили, как Авраменко, – чеканила она каждую фразу.
– Требовать справедливого возмездия?
– Справедливое возмездие может назначить только Бог. А ты, хоть и диктатор, но такими полномочиями не обладаешь.
– Что же тогда ты от меня хочешь? – в свою очередь перешел на «ты» Афанасьев.
– Я хочу, чтобы проект, над которым мы трудились с Римилием Федоровичем, был возрожден. И чем скорее, тем лучше.
– А конкретнее? От меня что нужно: финансирование, господдержка?
– А ты не догадываешься? – уставилась она на Валерия Василевича вопрошающим взглядом, будто впервые увидела.