– Любовь?
– Это не просто объяснить, да я и сам к этому не сразу пришел. Но когда прочитал об этом то тут же осознал, что эти мысли уже были в моей голове. Так всегда бывает. Я люблю читать, потому что в книгах можно найти свои же мысли, которые трудно перевести в слова. В общем, Леля, я благодарен Виолетте за тебя…
Лифт остановился, они вышли на просторную площадку. Леля дернулась, чтобы он ее отпустил, но Андрей проигнорировал ее попытку, тогда она спросила:
– Можно дальше я пойду сама?
– А если я скажу «нет»?
– На этот случай мои зубы как раз очень близко к твоей шеи и…
– Да кусай сколько тебе влезет. Я тебя не отпущу пока не запру дверь, чтобы ты точно от меня не убежала.
– Ты серьезно?
Андрей достал ключи и провернул в замочной скважине.
– А помнишь, как ты убежала от меня под арку своего дома?
– Когда ты сказал, что не собираешься уезжать без меня?
– Да.
– Дай гадаю, ты уже тогда задумал запереть меня у себя дома?
– Аха, нет. Не совсем. Но подобные мысли посещают меня довольно давно.
Распахнув дверь, он внес ее вовнутрь и поставил на ноги, после чего провернул ключом и убрал в карман.
– Обычно в таких случаях его глотают или выбрасывают за борт в океан. – вставила Леля.
– Ну, я надеюсь, чтобы тебя удержать будет достаточно и этого.
Он погладил ее по лицу и приподнял рукой подбородок.
– У нас получилось. Целое лето, Ляля, вообрази.
– Я знаю… – прошептала она и глаза у нее при этом широко распахнулись и загорелись. Ей не верилось, что она с ним, далеко от своего дырявого сундука, матери-алкашки, дяди Володи и только усталость не давала ей прыгать от счастья как сумасшедшую.
Всю эту неделю она боялась, что даже если все получится, как они хотели, и она будет невероятно счастливой то после этого непременно должно произойти что-то ужасное, что-то что сбалансирует ее жизнь, побросает как лодку в волнах бушующего океана между берегов двух крайностей и в конечном итоге станет еще хуже, чем было. Всегда есть куда хуже. Но рядом с ним ничего не было страшно. Главное, чтобы он как сейчас, как все это время не отпускал ее и держал так же крепко, как в ту майскую ночь, чтобы она не смогла сбежать…
– Целое лето… – повторил он, взяв в ладони ее лицо.
«Это целая жизнь» – подумала Леля.
– Я понимаю, о чем ты говорил. – произнесла она вслух едва шевеля губами. На самом деле чувство у нее было такое, что она вот-вот заснет, а его руки послужат для нее неплохой подушкой.
– Говорил – когда?
– Пока мы ехали в лифте. Насчет благодарности и всякое такое. Я понимаю. И я очень-очень благодарна Богу за тебя и за все…