– Ты еще пытаешься как-то себя оправдать? То, что ты сделала непростительно и, знаешь, что, Леля? Ты была права. Когда мы лежали с тобой на крыше ты все очень правильно сказала. Все мои чувства превратились в пустоту, я больше к тебе ничего не чувствую, вообрази.
Она начала задыхаться, а он продолжал:
– Я и представить себе не мог, что со мной под боком лежала такая мерзкая девчонка. То есть, ты спишь на дырявом матрасе по тебе бегают тараканы, а после этого ты приходишь и садишься в мою машину? Почему ты мне раньше не сказала? Я бы никогда не открыл для тебя дверь.
Он уезжает, оставив ее одну и когда фары, мигнув пропадают в темноте, она остается стоять под фонарем и в эту же секунду на ее голову обрушивается страшный ливень. Она падает на колени и под руку ей попадается розочка от разбитой бутылки. Леля сквозь слезы и кровь поласкает острым концом по своим запястьям и жизнь медленно покидает ее вместе с алой, утекающей от нее с дождем кровью. И когда ей кажется, что все кончено, и она умерла, из темноты появляются вывернутые тела, обмотанные колючей проволокой и начинают одну за другой ломать ей кости, а потом сдирать с нее кожу. Леля кричит и зовет на помощь Бога и только потом понимает, что натворила. Самоубийцам – дорога в ад.
Проснувшись в холодном поту, она все еще чувствовала на себе колючее прикосновение проволоки, которая впивалась в ее оголенную плоть.
«Я живая! Живая! – кричала она про себя – Все еще живая! И ничего не потеряно! И я никогда, никогда больше не буду пытаться себя убить, Боженька. Прости меня. Обещаю! Клянусь!»
В этот день мама отдыхала. Леля старалась не смотреть на ее постаревшее некрасивое лицо с открытым беззубым ртом, теперь настолько похожее на лицо бабушки, что положи их сейчас рядом друг с другом она не смогла бы определить кто их них кто.
На сердце было очень тяжело. Вот лето и закончилось и теперь воздух станет по-настоящему осенним, листья осыпаются. Глазом не успеешь моргнуть как выпадет снег. В окно на деревянной раме будет задувать стужей, а битое стекло начнет трещать от морозов. Ее передернуло от одних мыслей о зиме и захотелось укутаться в теплое одеяло.
Леля открыла дверцу шкафа и посмотрела на себя через замазанное зеркало на внутренней стороне, все в маленьких черных точечках – тараканьем дерьме. Вот и мамина старая фотография на которой ей пятнадцать лет тоже вся такая же. Порой Леля с ужасом ловила себя на мысли, что если они с мамой так похожи, то в старости она будет выглядеть точно так же, как она. Успокаивало только то, что пить так по-черному в ее планы не входило и жить такой скудной, жалкой жизнью тоже.