После того, как всех отпустили домой, Леля вместе с остальными подошла к расписанию, чтобы его сфотографировать. Но на самом деле ей было на него плевать. Плевать на учебу, плевать на все. Она даже не знала сможет ли завтра подняться со своего матраса после того, как попрощается с Андреем, когда вырвет из своей груди сердце и ляжет умирать.
«Жаль мне это говорить, но лучше бы его не было в моей жизни. Я благодарна ему за все. За то, что он просто есть. За то, что его глаза стали самыми светлыми в моей жизни. Но лучше бы он не научил меня плакать, не внес в мою жизнь тепло, разучив терпеть холод. Не показал тот радужный беспечный мир, из которого мне пришлось вернуться в темный мрачный сундук»
Ее руки немного дрожали, когда она спускалась с крыльца, пришлось сжать их в кулаки. По ступенькам лежали опавшие выгоревшие на солнце иголки с хвойных деревьев. Солнце спряталось за тучами, но Леля шла, опустив глаза вниз, как будто ей сильно слепило.
«Дождя сегодня не должно быть – думала она – Потому что он не бросит меня. Его брожу я»
– Эй, Рослякова! – кто-то крикнул ее и девочка остановилась, почувствовав, что сердце чуть не выпрыгнуло из ее груди. Когда такое случалось ей всегда становилось очень тревожно, но голос она узнала сразу. Справа от нее почти у самых ворот стоял Стас, а с ним пара девушек из их группы. Ну, конечно…
Леля решила не обращать на них внимания и зашагала дальше к выходу. Стас позвал ее еще несколько раз, она больше не оборачивалась. А потом почувствовала на своем запястье руку. У нее перехватило дыхание. Точно так же Андрей схватил ее в этом же месте. Точно так же она стояла тут с ним, когда впервые в осознанном состоянии заглянула в его глаза, цвета растопленного шоколада. Но на этот раз это был не он.
– Куда спешишь, Рослякова?
Стас сделал несколько затяжек и бросив окурок на землю, растер ногой. Леля попыталась дернуться. Прямо за его спиной за ними с интересом наблюдали Соня и Виолетта. Последняя смотрела на нее чуть ли не с отвращением.
– Да погоди ты, Рослякова. На пару слов.
– Отпусти!
Возможно, если бы ей не было сейчас так плохо, она бы наорала на него или продемонстрировала свое прекрасное владение русским языком, но даже произнести это единственное слово было для нее непросто. Зато зеленые глаза сверкали полным равнодушием, присущим ей в самые тяжелые моменты жизни.
– Да отпущу, отпущу. Ты мне только вот что скажи, а Рослякова, как такой как ты удалось подцепить себе пацана?
Девочки засмеялись, и Стас повернулся, чтобы убедиться, что смеялась и Соня. А потом с довольной миной повернулся к ней и продолжил: