Глава 20 Кашель и простынь
Это утро было пасмурным, таким же как каждое утро первой сентябрьской недели, только она об этом не знала потому что за все это время ни разу не вышла на улицу. Временами Лели казалось, что ей все это только снится. Сундук, ее дырявый матрац, мамин храп, крики на кухне, низкий голос дяди Володи, от которого у нее пробегали мурашки по спине. Все это только сон и не взаправду. Такого просто не может быть! И она не могла уйти от Андрея, вот так вот просто как по щелчку пальцев. Такое могло случится с ней разве что во сне. Скоро она проснется, за окном будет лето, вид на набережную, а на ней лежит его теплая смуглая рука. Андрей прошепчет ей на ухо несколько нежных слов и этот сон развеется как по волшебству. Она забудет его и вместе они пойдут на кухню пить его любимый белый чай. Потому что они не могли расстаться, а лето. Черт возьми, не могло закончится так быстро.
Ночами, в темноте, она не понимала где находится. Не знала какое сегодня число и сколько сейчас время. Телефон был выключен уже несколько дней и Леля боялась брать его в руки, чтобы он не напоминал ей о внешнем мире, и о нем…
Каждый раз вспоминая, что она сделала ее глаза наливались слезами. Но боль нужно было терпеть. Худшее позади. Главное, что она смогла это сделать. Ушла от него первая и сейчас нужно было просто пережить этот момент. Потому что другого выбора у нее не было. Либо она сейчас, либо он чуть позже.
С трудом она заставила себя подняться. Все эти дни она вставала из-за шкафа только чтобы напиться воды из-под, крана и сходить в туалет. Пару раз с утра Леля находила н столе недоеденные куски черствого хлеба, как мышка утаскивала их к себе и грызла под одеялом.
Мама сильно кашляла в это утро и девочка первым делом принесла ей воды в стакане так как та движением руки показала ей, что хочет пить. В квартире стоял просто безобразный бардак. Пепельница с вонючими окурками валялась, разбросанная на полу. Стол на кухне снова был измазан рыбьими потрохами, потому что ее разделывали прямо на нем, не используя ни доски, ни газеты. Во всюду валялись какие-то тряпки, мамина грязная одежда, пахнущая мочой дырявая желтая простынь и шкурки от семечек. И о всему этому ползали тараканы и мухи, как будто это они хозяева, а не два человечишка, которые живут с ними.
Как тряпочная кукла с пустым поникшим взглядом прошла в ванную, вручив в морщинистые мамины руки стакан с водой, смыла в трубу ползающих по черной ванне букашек и залезла в нее, подвинувшись ближе к крану. Она чувствовала, что за неделю провонялась и квартирой и кислым запахом от газовой плиты еще и своим собственным потом, который выступал на ней каждую ночь от страшных и безумно бредовых кошмаров.