Он тяжело вздохнул после того, как не выдержал и посмотрел на нее еще раз. По сравнению с ним у нее была просто белоснежная кожа, как снег.
– Почему ты в платье?
– Ну… я была дома, когда ты написал и сказала маме, что схожу к бабушке. Она живет на четвертом этаже, и чтобы не привлекать внимания не стала переодеваться.
– А ты смышлёная девочка, да? – он улыбнулся и шоколадно-карие глаза засветились добром и участием – Только кофту накинуть не помешало бы. Никто бы не догадался, что ты сбегаешь к парню…
– Да, наверное…
– И долго тебе задержаться не получится, верно?
– Думаю, что так.
Андрей постучал по баранке.
– Слушай, в прошлый раз… Знаешь, я сам не знаю, что на меня нашло. Ты ведь не обижаешься?
– А ты обычно всех девушек так нагло целуешь?
– Дело как раз в том, что ты необычная.
– Неужели?
– Да. Я пока не понял, что с тобой не так, но очень хочу выяснить. Леля ты позволишь мне это сделать?
У нее округлились глаза, после чего лицо приняло равнодушный вид.
– Я не знаю…
– Только не бойся меня, пожалуйста. Я тебя не обижу, клянусь.
Она внимательно посмотрела на него. Парень не улыбался. Он был серьезен как в тот раз, когда спрашивал сколько ей лет. Леля отвернулась к стеклу и прикоснулась ладонью к щеке. Много капель свалилось с неба в этот день –не счесть, но что они по сравнению с той одной, впервые за весь год скатившейся с ее ресниц? Она почувствовала, что вот-вот может очень сильно расплакаться и не хотела, чтобы он видел ее слез, хотя и являлся их причиной. То, что он говорил не укладывалась в ее голове. Она же уродка, просто забитая серая мышь. А он такой красивый и сильный, и добрый. Почему он с ней? Почему так говорит?
– Мне пора. – она дернула ручку двери, но та не поддалась.
–Уже? Погоди, я разблокирую двери. Только…
– Ну чего еще? – взмолилась она не прекращая попытки выбраться. В носу начинало сильно щипать, глаза уже стояли на мокром месте.
– Можно я буду к тебе иногда приезжать?
Слезы выкатились из глаз и побежали по щекам.
– Да.
Она не видела его счастливой мальчишеской улыбки. Андрей открыл двери после чего отстегнул ремень безопасности, плотно прилегающий к ее тонкой талии и нарочно коснулся мизинцем ее коленки, чтобы проверить теплая ли у нее кожа. И она ушла так же как появилась – в дождь. Он даже не успел предложить ей зонтик, который перед уходом ему сунула мама. От нее остался запах корицы и мокрое сидение. Он простоял так около часа, пока не зажегся фонарь и думал о том, что никогда не сможет от нее отказаться или отдать другому.
«И пусть оно горит всеми кострами ада. Я люблю ее…»