– Я сто раз просил не называть меня Сэмми, – после дорожки кокса я осмелел.
– Ну что ты все ворчишь? Гости заждались, – она потащила меня в зал, где я работал обезьянкой в цирке. Жесткий воротник натер шею, тщательно выбритые щеки горели, от душного запаха цветов мутило. «Как на похоронах. На моих похоронах».
Сьюзен подошла к отцу. Трудно представить отца и дочь, более непохожих друг на друга. Он – маленький, лысый и кругленький, с бегающими глазами-бусинками и вечно потными ладонями, она – на голову выше, сухая, с вытянутым лицом, как на иконах 15 века. Но он владел половиной восточного побережья, она была его дочерью, а я был ее прихотью, очередной игрушкой.
Я в полном одиночестве стоял в углу, попивая из бокала шампанское, и кожей ощущал липкие взгляды, ползающие по телу. Оценивающие – женщин, насмешливые – мужчин. В зале не было ни одного обладателя брюк, который бы не трахнул мою женушку, исключая детей до шестнадцати и, быть может, ее гребаного папаши. Почему нет? Такое вполне возможно. У них были странные отношения. Вот и сейчас мистер Бергер кружил по залу миссис Каллагер. Его пухлая рука с короткими пальцами скользила по тощей спине, то и дело опускаясь на отсутствующие ягодицы. Он что-то нежно шептал ей прямо в ушко, она смеялась, запрокинув голову. Меня затошнило. Душила галстук-бабочка и ненависть к этой отвратительной парочке. Я в сердцах сорвал с шеи дурацкий атрибут свадебных торжеств. С ненавистью было сложнее.
– Сэмми, зачем ты снял галстук? – бесшумно подкралась супруга, как только стих последний аккорд. Идиотская привычка. Я только недавно приучил себя не вздрагивать.
– Пошли домой, – устало сказал я.
– О, Сэмми, ты хочешь остаться со мной наедине? – ее глаза сверкнули. – В дамской комнате через пять минут, – шепнула она, удаляясь. Меня передернуло. Удивительно, что я до сих пор был на что-то способен. Сьюзен выжимала из меня все соки, заставляя заниматься сексом по несколько раз в день. «Не пойду», – зло подумал я. Меня буравили поросячьи глазки мистера Бергера. Я отвел взгляд и послушно поплелся в уборную, с ужасом думая, что случится, когда мое «орудие» даст осечку.
_________________________________________________________________________
После свадьбы молодожены отбыли на Лазурный берег Франции. Отпуск превратился в еще больший кошмар, чем дома. На свадьбу мистер Бергер подарил дочери пару предприятий, кажется, магазин и казино, я не вникал. Супруга, будь она неладна, возомнила себя бизнес-вумен, наняла помощницу, Карен, подолгу просиживала с ней в кабинете. Помощницу Сьюзен взяла с собой. Это было все равно, что есть постный суп, когда перед тобой исходит соком жареный кусок свинины. Карен была полной противоположностью Сьюзен – невысокая, белокурая, белокожая, пышная, с большой грудью и аппетитными ягодицами. Я захлебывался слюной, сходил с ума, зверел. Занимаясь сексом с супругой, представлял на ее месте Карен. Пытка, наваждение, морок. С одной стороны, у меня появилось немного свободного времени, с другой – моя жизнь превратилась в муку. Карен меня дразнила, покачивая тяжелыми грудями в такт движениям. Я сглатывал, неимоверным усилием воли заставлял себя отвести взгляд. С ностальгией вспоминал Льюиса и был готов преподнести на подносе свои яйца. Патологически ревнивая и завистливая Сьюзен настороженно следила за тем, что принадлежит ей. Могла ущипнуть меня за задницу, чтобы увидела Карен, заставляла заниматься сексом, когда помощница была в соседней комнате. Не услышать крики жены мог разве что глухой. Я превратился в некое подобие комнатной собачки. Нет, собачка была в более выигрышном положении. Она хотя бы могла гулять. Я – нет. В свободное от «работы» время Сьюзен таскала меня по салонам, магазинам и гостям. Закармливала опостылевшим сексом и сплетнями. «Помнишь мистера Постера? Ну, этого рыжего пузатого урода с молоденькой женой? Нет? Ну, как ты можешь не помнить? Они же были на нашей свадьбе. Так вот, представляешь, такой скандал. Его супругу застукали с молодым любовником. Можешь себе представить?» Я кивал, закатывал глаза, охал. Мечтал сжать эту жилистую шею руками и давить, давить, пока костлявые ноги не застучат о пол. Но перед глазами каждый раз вставало розовое лицо мистера Бергера.