О, женщины. Неисчерпаемый источник наслаждения и корень всех бед. Ради ваших прекрасных глаз свергают правителей. Ради вашей мимолетной улыбки завоевывают страны. Ради вашей благосклонности стирают с лица земли города. О, женщины. Коварнейшие создания, закованные в броню слабости и беззащитности. Вы кружите нам головы, сводите с ума, толкаете на преступления. Одна из вас стала причиной моей смерти.
_________________________________________________________________________
Моросил дождь, забираясь ледяными пальцами за воротник. И это в преддверии Рождества. Майами наряжался к веселью, но выглядел жалко, словно молодящаяся старуха. Ни удивительно, что праздник жизни переместился на горнолыжные курорты. Праздник жизни, на котором мне не было места. Одолевали невеселые мысли. Я припарковал свой байк и зарулил в бар, где мне еще наливали в долг. Таких мест оставалось все меньше. Я был на мели. Сев на высокий стул, поздоровался со знакомым барменом:
– Как обычно?
Я кивнул. Первую порцию виски я вонзил в себя сразу, по внутренностям разлилось спасительное тепло. Второй стакан я пил не спеша, смакуя и растягивая удовольствие. Неизвестно, когда и где мне удастся выпить снова. Я поскреб грязными пальцами трехдневную щетину и повернулся к окну. В темноте вспыхивали неоновым светом рекламные вывески, перемигивались разноцветными огнями рождественские елки. Немногочисленные прохожие под зонтами спешили в свои уютные, заботливо свитые гнездышки. Гнездышки, в которых мне не было места. Я сделал большой глоток, покатал виски на языке, позвякивая кубиками льда в стакане. Единственная радость, которая еще оставалась. Меня загоняли в угол, как крысу. Последний раз я едва успел унести свою задницу из дешевого мотеля, как нагрянули громилы Льюиса. А все эта глупышка Молли, куриные мозги. Если бы не она, я бы сейчас снимал самые жирные сливки, а не пил бы в долг дешевый виски. Хотя бы успела предупредить, прежде чем парни Льюиса закатали ее в асфальт. И кто тянул ее за язык? Я тяжело вздохнул. Хорошенькая была крошка, а уж в постели… Жаль, что Господь не наградил ее мозгами. Я сделал еще глоток, поминая малышку Молли. Не расскажи она о нашей интрижке Льюису, мы бы и дальше наслаждались жизнью, друг другом и денежками ее дружка. А теперь… Что уже об этом говорить? Льюис обещал добавить мои яйца к своей коллекции Фаберже. А он был не из тех, кто бросает слова на ветер. И христианское милосердие тоже явно не его конек. У меня не оставалось иллюзий на этот счет. Рано или поздно меня догонят. Лучше покончу с этим сразу. Вот только допью виски. Револьвер приятно оттягивал карман. Я украдкой его приголубил, металл холодил пальцы. Это немного успокаивало. Но только немного.
