Это было неправильно! Аль-Галим никак не мог подстроиться под сумасшедшие скачки вибрации. Его попытки овладеть ситуацией вызывали бурную реакцию кристалла, отчего происходили неконтролируемые выбросы магической силы.
Каким-то нечеловеческим усилием Аль-Галиму удалось обуздать кристалл – заставить его биться в требуемом ритме. Для этого пришлось подчинить своей воле каждый атом кристалла, что потребовало основательного расхода сил.
Наконец накопитель засветился неярким белым светом, из его вершины вырвался ослепительно белый луч и уперся в небосвод. Постепенно луч стал расширяться, образовав прямоугольный конус, лежащий на вершине кристалла.
В конусе образовался темный провал, а в нем медленно проявилась картина с внутренним убранством какого-то храма. Судя по колоннам и барельефу на стенах, храм был древний.
Внезапно кто-то или что-то заслонило собой обзор. Видны были чьи-то космы. И когда это медленно повернулось, вся площадь в едином порыве охнула. На людей с высоты смотрела громадная отвратительная морда дравида. Морда ухмыльнулась и растаяла в ночном воздухе. Белый конус померк. Накопитель больше не светился.
Аль-Галим стоял в немом оцепенении. Безмолвствовала и площадь. Увиденное настолько подействовало на всех, что объединенное сознание вмиг распалось на десятки составляющих. Каждое тут же юркнуло в свою раковину и оттуда растерянно и недоуменно взирало на окружающий мир.
Когда шок от увиденного стал проходить, по площади пронесся легкий шорох. То тут, то там слышались запоздалые возгласы удивления. Эти возгласы вывели Аль-Галима из оцепенения, в которое он впал, увидев явление храма и дравида. Явление, которым он вовсе не управлял.
Теперь он ясно осознал, что проиграл. Не знал почему, но проиграл. И ему было досадно. Что-то пошло не так. Где-то точно выверенный план дал сбой, не сработал.
Аль-Галим медленно оглянулся. Возле него стоял в золотисто-коричневой мантии непобежденный Ю’Винтин, хотя он был бледен как плотно – ему явно крепко досталось, но держался на ногах.
Чуть позади возвышалась колоритная фигура Атиллы. Не нужно было обладать особой чувствительностью, чтобы понять, что только молчание Ю’Винтина удерживало начальника стражи от клокотавшего в нем желания испробовать на Аль-Галиме если не свой меч, то кулаки точно.
Стражи хмуро смотрели исподлобья.
В тени дверного проема храма кто-то стоял. Лица не было видно, фигура едва угадывалась, за спиной поблескивал золотой узор рукояти меча. От этой фигуры исходила тщательно скрываемая угроза. Аль-Галим обостренно это чувствовал.