– Волки это что… Поговаривают, что мракорисы днем по Хмурому лесу шастают. Сам не встречал, но охотники говорят, что встречали, и не раз.
– Не к добру все это.
– Это ты верно подметил. Добра в этом мало.
Проводив Хвата до хижины, Вандер распрощался и пошел в кузню. Звяга был там. Работы у него сегодня было мало, да и та могла подождать до следующего утра, поэтому он легко уступил место. К тому же брало любопытство, как будет управляться со всем этим хозяйством Вандер. На арене он мастер, слов нет, а как насчет кузнечного дела?
Вандер раскалил лезвие меча в горне докрасна и остудил его на воздухе. Затем снова нагрел меч, но уже до более высокой температуры и обстучал маленьким молоточком. Когда сталь поостыла немного – взял молоток побольше и обстучал им. Так проделал несколько раз. И напоследок, накалив лезвие добела, обтер его торцами сложенных вместе пластинок люцидиевой руды.
– Зачем это ты делаешь? – поинтересовался Звяга.
– Клинок так крепче будет, – ответил Вандер, раздувая горн и помещая в него меч. – Частички люцидия сцементируют поверхность и повысят прочность.
– И где ты всему этому научился?
– Учителя хорошие были, – неопределенно ответил Вандер и быстро сунул раскаленный клинок в бочку с водой.
Вода вспенилась и забурлила. Убедившись, что лезвие меча достаточно остыло, Вандер не торопясь обработал его на точильном круге.
– У тебя есть, во что завернуть меч? – Обратился он к Звяге. Тот порылся в сундуке и подал чистую тряпицу.
Вандер завернул меч, поблагодарил кузнеца и отправился на рыночную площадь.
– Послушай, дружище, – обратился он к Жуку, – не найдется у тебя, случаем, мягкого точильного камня?
Жук почесал макушку и на какое-то время скрылся в сарае, где хранил всякую всячину, предназначенную для продажи. А когда вышел, то в руке у него был голубоватый камень размером с полкирпича.
– Получай свой камень! С тебя пять кусков. И что у тебя за меч…
– Хват подарил испорченный Звягой турнирный меч.
– А-а…
Все оставшееся время до вечера Вандер сидел у порога своей хижины и точил, полировал меч. Время от времени он обтирал лезвие тряпкой и любовался своим отражением в нем. При этом Вандер с такой любовью в голосе беседовал с клинком, словно перед ним была не бездушная холодная сталь, а разумное существо. В эти моменты ему вспоминался теург-наставник:
– Запомни, о Лану, даже казалось бы бездушный камень имеет душу. И душа эта так же отзывается на проявление любви, как и всякая другая. Например, крепчайший кварц становится пластичным в руках любящего сердца.
Существует такое выражение – вложить душу. Древние оружейники как никто лучше знали в этом толк. В настоящее время это искусство безвозвратно утеряно. Но я научу тебя ему. Вложить душу – означает своей волей проявить и усилить душу предмета, в данном случае меча. Усилить настолько, что эта душа станет полуразумной сущностью, полностью подвластной своему хозяину, как верный пес.