– Невозможно слушать, как ты мешаешь себя с грязью, будто от этого тебе становится легче.
Протяжный выдох слетел с ее губ, и женщина устало опустила веки.
– Только не надо меня жалеть, хорошо? Себя лучше пожалей.
Я встала с кровати, медленно прошла к окну и, сдвинув штору, присела на подоконник. Так я лучше видела лицо Люсинды… или как ее зовут по-настоящему? Не любила разговаривать, когда на меня не смотрят.
– Говори дальше, пожалуйста. Что там с Торном, что с его женами?
И она продолжила:
– Сейчас, спустя почти десять лет, ему принадлежит несколько десятков домов для утех по всему королевству. Некоторые из них весьма… специфичны. Для людей с особыми пристрастиями, – она выделила последние слова, и меня захлестнула волна отвращения.
– Я уже догадалась, – я сжала пальцы в кулаки, чувствуя, как ногти врезаются в ладони. – Но почему все молчат? Почему никто ничего не делает?
– Те, кто мог бы с ним что-то сделать, сами являются постоянными клиентами его домов. И связываться с таким человеком себе дороже.
Невозможно! Или просто я всегда жила в своем собственном мире, бежала в него, пытаясь скрыться от неприглядной действительности? Ведь это все творится буквально у нас под носом.
– Ты все еще на него работаешь, Люси? – спросила приглушенно.
– Нет, я уже слишком стара, – она усмехнулась. – За время, проведенное в его доме терпимости, я обзавелась выгодными знакомствами, и теперь я ношу меха и золото, а мужчины исходят слюной, глядя мне вслед. Я умею поддержать разговор, почесать мужское самолюбие, украсить вечер. Я научилась читать, петь и музицировать, я разбираюсь в моде, путешествую и ни с кем надолго не задерживаюсь.
– А как же дядя Джеймс? Мне казалось, ты влюблена в него.
– В Джеймса? – ее темные, идеально выщипанные брови взлетели вверх. – С ним бывает весело, но он такой же болван, как и все остальные. Симпатичный, правда. Не старый, не толстый. Но редкостный транжира и мот.
Видя, как меня подергивает от отвращения, Люси улыбнулась.
– Он мне уже надоел. Слишком много себе позволяет.
Думать и говорить о дяде мне совершенно не хотелось. Но сознавать, что это платье, так нежно облегающее тело, как и все остальные вещи, куплены на деньги, добытые вот таким… возмутительным способом, было еще тяжелее.
Я оттянула ворот, словно мне не хватало воздуха. Ничего… Надо только немного потерпеть, и все изменится. Я ни за что не останусь вот такой бессильной слабачкой и клушей, как сейчас.
– Не понимаю, почему он захотел жениться именно на мне? – озвучила я давно терзавший меня вопрос. Да, Глоуд мне на него отвечал, но как-то неубедительно.