– Доброе утро, – я старалась улыбнуться приветливо, но вышло так, будто кто-то насильно растянул уголки моих губ. – Гэрри, куда вы положили ключ? Мне надо в город за покупками.
Мужчина медленно почесал массивный подбородок, сверля меня подозрительный взглядом, а потом ответил:
– За покупками может сходить Берта.
Я немного опешила от такого заявления, но быстро взяла себя в руки.
– Конечно, но мне все равно надо выйти в город. Мне нужен ключ.
Наверное, слуге я казалась маленькой мошкой, тогда как он был скалой – бесстрастной и непоколебимой. И захочешь – не сдвинешь. Только лоб расшибешь.
– Не велено вас никуда выпускать. Заходите домой, не мерзните.
Вот это новость… Не выпускать? Держать взаперти? Медленно меня начала захлестывать бессильная злость.
– То есть как это – не велено? Я должна сидеть дома до самой свадьбы?
– Не велено, значит, не велено, – Гэрри почесал макушку и зевнул. Ему было плевать на мои проблемы, и я это точно знала. – А если будете упрямиться, то я перекину вас через плечо и сам занесу внутрь.
Я не сомневалась в том, что он так и поступит. Взгляд упал на мощные ручищи, покрытые густыми темными волосами – он закатал рукава, будто нарочно выставлял их на обозрение. Потом я с тоской поглядела на ворота.
Ну, держись Торн, держись дядя Джеймс! Если вы думаете, что я – всего глупая маленькая девочка, способная лишь следовать чужим приказам, то вы сильно ошибаетесь.
Я сделала вдох и выдох, чтобы успокоиться, и все это время чувствовала на себе выжидающий взгляд здоровяка. Мне с ним не тягаться, придется действовать по-другому.
Сцепив зубы, я зашагала по дорожке к дому, на Гэрри старалась не смотреть. Когда я пролетела мимо него, он довольно заметил:
– Вот это хорошо. Вот это правильно.
***
После обеда доставили свадебное платье и украшения. Берта занесла это все в мою комнату с таким видом, будто прикасалась к святыне – угрюмое лицо разгладилось, в глазах фанатичный огонек, походка торжественная.
– Из салона прислали, – сообщила благоговейно.
Готова была поспорить, что она в юности мечтала пойти под венец в подобной кричащей роскоши, но цена на нее была запредельно высока. Зато мне стало тошно даже от одного взгляда на это пошлое белое облако кружев. Настроение было испорчено окончательно, и остаток дня я провела вместе с бабушкой, занимаясь вязанием и читая вслух рыцарский роман, обнаруженный в шкафу.
– Такое чувство, будто меня заперли в клетке, – я закрыла книгу, когда глаза начали ныть от напряжения. Свеча почти догорела, а за окном повисли мутные зимние сумерки.