Вот так, почти строго, даже голос не дрогнул.
Но Глоуду было плевать. Я бросила ему вызов, а этого он проглотить не мог. Темные глаза сначала расширились, а потом по-животному сузились – только вертикального зрачка не хватало. Он дернул краешком рта, усмехнулся каким-то своим мыслям, и произнес холодно, так, что у меня поджилки затряслись:
– Подойди. Немедленно.
Я замотала головой и сжала кулаки. Не уступлю!
– Подойди… Или я сам тебя подтащу. За волосы, – звериный оскал и взгляд исподлобья. А я не могла понять, чего в нем больше – злости или насмешки. Чувства собственного превосходства и желания унизить, заставить подчиняться.
– Уходите, мистер Глоуд, – голос мой окреп, зато сердце бахало в груди по-прежнему оглушительно, а ноги вмерзли в пол.
Кандалы в ящике.
Девушка, наложившая на себя руки.
Женщина с окровавленной головой, нелепо раскинувшаяся на белом снегу, а вверху – распахнутое настежь окно и трепещущая, как крыло бабочки, на ветру занавеска.
Круговерть вечеринок, бордели, пьяные, зажрашиеся гости, запах опиума и похоти – как рассыпаная мозаика. Как осколки мира, которому я не хочу принадлежать.
– Решила поиграть со мной, Р-рози?
Он приближался медленно, зная, что девчонка, загнанная в угол комнаты, никуда от него не денется. Торн привык побеждать. Во всем.
– Я люблю игры. Определенного рода, – еще один взгляд, опаливший меня до костей. – Тебе понравится. Но сначала я проверю, что за товар подсунул мне Джеймс.
И прежде, чем он сделал последний шаг, прежде, чем выбросил вперед руку в попытке схватить меня за плечо, я метнулась в бок – к креслу. К сумке под алым плащом, и запустила в нее трясущиеся пальцы.
В руку мне так идеально-удобно, по-родственному, лег тяжелый отцовский револьвер.
– Стойте! Не подходите ко мне! – вскрикнула я, целясь Торну в грудь.
Глаза его удивленно расширились, но уже через мгновение рот растянулся в довольной улыбке – сверкнул ряд белых, почти идеально ровных, зубов.
– Ты хочешь убить меня, милая Рози? Куда будешь стрелять? В голову… – Торн коснулся двумя пальцами лба, а потом начал неторопливо расстегивать пуговицы своей белоснежной рубашки, нагло ухмыляясь и не спуская с меня взгляда. -… или в сердце?
Глоуд накрыл ладонью место чуть левее грудины и сделал шаг вперед, будто я встречала его с распростертыми объятиями, и будто не на него был нацелен гладко отполированный ствол.
Он не боялся меня даже вооруженную. Я же, напротив, тряслась от страха – зуб на зуб не попадал, огромным усилием воли я удерживала револьвер на весу.
– Не подходите, – процедила сквозь плотно сжатые зубы. Вся кровь устремилась к голове – я чувствовала, как она пульсирует в висках, в глазах, во лбу. Как печет шею, уши, подбородок и огненным потоком стекает на грудь.