Верю, надо мной охрана, будет Бог меня хранить.
Доказать себе хочу я, что могу быть сильным духом…До свиданья, полечу я!
–Ни пера тебе, ни пуха!
Парень к морю повернулся, ласты натянул у брега,
В волны молча окунулся, да… вот воля человека!
Рупором сложив ручища, Филя вслед пловца фигуре:
«Имя как твое, дружище?» И в ответ услышал: «Юрий!»
Приустали от дороги Фил с Давидом и присели,
Чуть гудят устало ноги, облака как карусели,
В небе кружат осторожно, и кузнечики стрекочут
О своем, так нетревожно, словно мир обнять всех хочет.
Фил вдруг видит в небе синем на метле несется дева,
Чуб под ветром встал ретиво, штукой этой рулит смело.
Их увидев, приземлилась, засмеялась: «Филя, здравствуй!».
Филя глянул, не приснилось ль? Неужели? Что ли Настя?
Перед ним стоит девчонка из соседней справа хаты,
Врастопырку встала челка, сарафан слегка помятый.
А в руках метла простая, машет ей неосторожно,
Вся счастливая такая, и… красива… невозможно!
– Настя, ты? Откуда? Как ты этой штукой управляешь?
Записалась в космонавты? Как, скажи, на ней летаешь?
Настя смехом отвечает: «Да, взяла и полетела!
Когда муторно бывает, на метлу и прямо в небо!
Покружишься, полетаешь, сверху как-то все красивей,
Сердцем сразу и оттаешь от таких красот России…
Фил сказал: «Метлу дай, Настя… Я хочу взлететь за ветром,
Тоже испытаю счастье от полета над планетой».
Он схватил метлу и прыгнул, еще раз, еще, конечно,
«Да, попытка,– он хихикнул,– оказалась безуспешной…»
Фил вздохнул, метлу отставил, на траву сел, размышляя,
«Как же так она летает? Ах ты, ведьмочка какая!»
Настю посадили рядом и печеньем угостили,
Фил буравил ее взглядом, и дивился глазам синим…
Ведь была девчонкой рыжей, конопатой и упрямой,
Сколько раз его «бесстыжим» называла в глаза прямо,
Когда дергал ее косы, и обманывал конфеткой,
Ведь была такой несносной, злющею, прыщавой девкой.
А теперь девчонка Наська, стала вдруг Анастасией,
Девой юною прекрасной с нежным взглядом ярко-синим.
– Настя, что с тобой случилось? На себя ты непохожа…
–Фил, да просто я влюбилась… И летаю днем погожим…
– А в кого, Настен, признайся. Буду я хранить в секрете…
– Знаю я тебя, не майся…Не скажу, лишь знает ветер
Тайну эту … Не хочу слез не лить горючих над вечернею рекою,
Ведь летать намного лучше, получилось все собою…
– Раньше ты была ершистой, а теперь… побудь немножко…
– Ах, какой ты стал пушистый, голос – просто мед на ложке…
Что-то не припомню в прошлом добрых слов, одни усмешки…
Так от них мне было тошно, …да друзей твоих потешки…
Хорошо, пройдусь я с вами, ноги поразмять бы надо…
Фил нагнулся за цветами, протянул ей: «Ну и ладно!»