«Что ты делаешь?»
«Я видела, как человеческие самки с их самцами так делали. Вождь, это называется „поцелуй“, я тебя научу!»
«Я тоже очень рад тебя видеть, Калипсо, но давай ты меня потом научишь?»
«Р-р-р, ты все потом, вождь. Я хочу тебя, целуй сейчас!»
— Ехе-хе. Эй, голубки, может, перенесёте ваши ласки на потом?
«Ты слышала? Есть много дел».
«Р-р-р-р!» — раздалось у меня в голове, и спеленавшие меня волосы разжались, освобождая из плена.
А когда мы поднялись, Калипсо посмотрела на Белора и демонстративно резко отвернулась, сопя громко ноздрями.
— Хе-хе-хе, — все, кто видел эту картину, засмеялись, а были это именно, что все.
— Мы рады видеть тебя, Калипсо! — сказала Марфа, подойдя к девочке.
Но дальше произошло то, что никто не ожидал. Калипсо заговорила:
— Я самка вождя, а ты нет! Вождь мой, а ты ищи себе другого!
— Мой вождь! — повторила эта седоволосая бестия.
Видеть лик Сириллы Кацкол, но осознавать, что в её теле в данный момент Калипсо, было непривычно. Честно говоря, в моей памяти ещё сохранились недавние воспоминания, как это чудовище превращало на первый взгляд безобидными волосами своих же сородичей в кровавый фарш. Так что милым девичьим обликом я не обманывался.
«Можешь не переживать, всё прошло как нужно. И знай на будущее — я либо делаю хорошо и качественно, либо не делаю вообще», — раздался в моей голове голос соседа.
Правда, голос был каким-то другим, что ли, словно голос робота, возжелавшего заговорить по-человечески, пытаясь имитировать эмоции.
«Как только определимся с дальнейшими действиями, нужно будет снять этот артефакт. Всё-таки иметь постоянного квартиранта в голове как-то не хочется», — подумал я, но, видимо, мысли мои были слишком громкими, и квартирант их умудрился услышать.
«Дело, конечно, твоё, но я бы не снимал по крайней мере обруч».
«Почему?»
«Чем быстрее я привыкну к твоей силе, тем эффективнее смогу помогать как в бою, так и в быту с лечением, а если нужно будет, то и в час нужды смогу тебя подлечить. Правда, тебе нужно будет, если захочешь, конечно, научиться формировать самостоятельный поток маны от твоего ядра к обручу, ибо как только мана в перчатках закончится, я не смогу тебе ничем помочь».
«С этим повременим, пока и других проблем хватает», — ответил я, смотря, как Калипсо, достигающая Марфе лишь до района пупка, по-звериному довольно забавно порыкивает, демонстрируя своё недовольство. А воительница, как и все собравшиеся, выпучив глаза, «удивлённо» взирает за развернувшейся сценой ревности.
— Калипсо, успокойся! — сказал я и, подойдя к девочке, положил ей руку на плечо.