Вот только тут появляюсь я, как бы граф, но всё ещё не вхож в аристократическую тусовку снобов. Без древнего рода, влияния, но считающий, что могу позволить себе не только сидеть рядом по левую руку от Сабины, но и перечить. И это при том, что я, конечно, не настолько хорош собой, как вот этот вот урод, но тоже вполне себе. Так что этот актёр явно видит во мне помеху. А раз у Артура Теринора есть ресурсы не только чтобы отправить войска, но и уверенность, что с сыном будет всё в порядке. Значит, не всё так плохо у него в противостоянии с вампирами, как Леон об этом говорит.
Вот только как-то уж больно он торопится с обозначением своей недобродетели ко мне и явной симпатии к Сабине. Есть же ещё Урсула, которая сидит по правую руку от сестры и, как женщина, явно видит, к кому демонстративно симпатизирует аристократ. Так что если у него с Сабиной ничего не получится, то уж с Урсулой и подавно. Всё-таки женская гордость — величина за гранью, тем более у женщин, обременённых не только личной силой, но и пропитанных с детства правом повелевать. Абы он, явно и демонстративно отдавая предпочтения Сабине, уже не стал для Урсулы врагом… Дама-то с очень паскудным характером.
В общем, мутно всё. То ли он тупой, то ли я что-то не знаю, и этот персонаж следует намеченному сценарию, а я такой сижу и думаю, что я умнее многих.
Образовавшуюся тишину нарушила Антонина Кроусвик:
— Господин генерал, думаю, стоит поведать, что было в письме от Юлуны Киринтийской.
Демиос Грунток смерил воительницу нечитаемым взглядом и после небольшой паузы сказал:
— В общем, недавно магическим вороном я одержал весточку от Юлуны Киринтийской. В ней было сказано, что нашим войскам следует присоединиться к войскам освобождения. Мол, родина в опасности, нужно разбить врага, чтобы поспособствовать в освобождении государя и Герцога Гросвенор с его семьёй в первую очередь.
Так что, госпожа, если наши начинания будут трудно реализованы, и враг окажется не в наших силах, то вот есть такое предложение от принцессы…
Тишина была ответом со стороны Сабины, ибо она раздумывала в чем же причина такого пренебрежения ею со стороны дочери короля. Недоверие, пренебрежение. Почему она в обход неё обратилась к Демиосу Грунтоку или наоборот, потому что знала, что если войска окажутся под её предводительством, то она никогда не объединится с остальными герцогскими родами…
А то, что она не объединится — это очевидно. Ибо получится так, в тот момент, когда она, словно бедный родственник, присоединится к коалиции, её моментально отодвинут куда-то в район отхожего места. А родовые гвардейские полки будут стоять на передовой и нести самые огромные потери. Так что, к тому моменту, если, всё получится, как-то задумала Юлуна, и враг будет побеждён, её домен будет обескровлен и разграблен, а воска рода сведены к критическому количеству. И что она скажет своему отцу, деду? Мол, спасая тебя, я утратила всё?