Для объяснения русского названия лабиринтов — «вавилон» интересно вспомнить, что в народной речи существуют повсюду выражения «писать вавилоны» — т. е. особо хитрые, спутанные круги, «расшито вавилонами» — т. е. расшито особо хитрыми узорами; «вавилон» по народным понятиям — это что-то хитрое, запутанное, затейливое»[7].
Это наблюдение точно соответствует тому выводу, к которому пришел Эрнст Краузе в своей работе, что название лабиринтов на германском Севере: «троянский замок» не связан напрямую с Древней Троей, а находит объяснение в древнегерманских языках, где с понятием «троянский» связано нечто хитрое, запутанное, петляющее. В точности такой же смысл вкладывают и русские в понятие «вавилон». Очевидная смысловая связь в этих понятиях, которая обнаруживается у двух родственных индоевропейских народов, не может не вызывать удивление, требующее своего объяснения.
С. Н. Дурылин продолжает развивать свое предположение о сокровенной сущности лабиринтов Севера: «Вавилоны тесно связаны с морем. Отсюда возникает естественное предположение, не являются ли северные лабиринты памятниками языческих веровании, относящихся именно к морю и морским занятиям — мореходству и морским опасным промыслам? Лабиринты встречаются исключительно в странах, в древности имевших и ныне имеющих живейшую связь с морем, — в Скандинавии, Финляндии, прибрежной Лапландии, Беломорье, Мурмане. Доныне население этих стран хранит целый ряд суеверий и обрядов, относящихся к морю. И з христианских обычаев, относящихся к морю, повсеместен на Русском Севере обычай постановки креста для испрошения себе у Бога благоприятного плавания. Сколько таких крестов на Заяцком острове, сколько их по берегам океана и Белого моря! Этот христианский обычай не заменил ли какой-нибудь языческий обряд, относящийся также к морю и связанный с лабиринтом, а лабиринт ведь всегда в древности считался местом очищения и искупления, добровольной жертвы? Быть может, кресты на Заяцком острове только заменил собой лабиринты, которых к тому же так много осталось на этом острове? Ведь еще недавно был на Мурмане совсем языческий обряд моления ветру, от которого все зависит на море, жизнь и смерть. Быть может, прошедший все ходы лабиринта и вышедший оттуда, не заблудившись, принеся жертву, считался чистым и мог не боятся морских злоключений и препятствий, бурь и скал, как не боялся потерять верный путь в хитром лабиринте? Но все это лишь одни предположения, и доныне неразгаданной тайной смотрят на нас хитрые узоры северных вавилонов, сложенных из седых древних камней, под хмурыми тучами или незакатным солнцем»