— Чего ты добиваешься? — наклонив голову набок прохрипел Корецкий.
— Я? Ничего, — невинно захлопав ресничками, ответила. — Всего лишь хочу чтобы ты оставил меня в покое.
— Я то оставлю. Но только после того, как получу свою плату, — рыкнул. Он явно был на пределе.
— А может я передумала! — голос сорвался.
— Мой тебе совет. Лучше не зли меня, девочка, — в его голосе читалась угроза. Казалось, что даже воздух в комнате потяжелел, пропитанный просочившиеся тьмой.
Я вздрогнула, ощущая на своей коже холодные щупальца страха.
— А теперь Ари-ина, если ты так любишь игры. То мы с тобой поиграем. Только на моих условиях, — его голос опустился до мягкого бархата. Поглаживая и лаская слух, забираясь в самые укромные уголки моего сознания. Но взгляд оставался отстраненно холодным. И лишь глаза, вместо янтаря, уже блестели агатами.
— Хорошо, — выдохнула в густоту. — Только у меня тоже есть условие.
— Ты плохо поняла! — взгляд черных глаз, полыхнул. — В этом доме, правила и условия выставляю только я.
От грозного рыка шарахнуло током. Я поняла, что перегнула палку. И если я сейчас не заткнусь, то вряд-ли доживу до рассвета.
— Хорошо, — от переполнявших сейчас меня эмоций в глаза брызнули слезы и я опустила ресницы.
Мужчина опустился на колени передо мной и нежно провел тыльной стороной ладони по щеке.
— Посмотри на меня Арина.
И я несмело подняла взгляд, утопая в его космосе.
— Хорошая девочка, — удовлетворенно мурлыкнул. — А теперь, я хочу чтобы ты разделась. Полностью, — припечатал.
От его слов, и о того как завораживающе, возбуждающе звучал его голос, я вспыхнула. И хотя Стас уже видел меня обнаженной, я всё равно испытала смущение. Но страх, вызвать очередную вспышку гнева, подтолкнул к действию. И я дрожащими пальцами, потянулась к бретельке бюстгальтера, медленно стягивая её с плеча.
При этом бесстыдно сгорая, от его пылающего взгляда. Он смотрел так, будто хочет сожрать, поглотить, высушить до дна. Что-то тёмное, будоражаще-блудливое, до остроты запретное, читалось в его черных глазах. И это сводило сума, заставляя сжиматься сердце и сбивая ритм дыхания. Этот мужчина, невероятным образом действовал на меня как магнит. Буквально минуту назад я его ненавидела и до жути боялась, а теперь, также неистово и сильно желала. Жаждала его терпких прикосновений, его обжигающих поцелуев, грубых ласк. И это заводило, будоражило, кипятило кровь. Заставляя повиноваться. Когда я осталась абсолютно голой раздался будоражащий душу рокот.
— А теперь, ложись на кровать.
Я мотнула головой, но одной вспышки его черного взгляда хватило, чтобы я подчинилась.