Я задыхался от боли.
И пришла она. Пустота. Комок в груди повис тяжестью, но перестал терзать. На время.
Осознание настигло меня. “Я должен сделать последнее. Позаботиться о Прощании”.
Опираясь на алтарь, я поднялся с ледяного пола. Взглянул на тело глазами жреца. Легкая черная магическая сеть окутывала плоть, пеленала слоями вязи, искрилась и вспыхивала. Жила. Это заклятье жило на теле моей жены. Злость поднялась, опалив кончики моих пальцев энергией.
И вновь пустота поглотила чувства. Охладила разум.
Первые слова хрипло и надрывно слетели с моих губ, едва слышно. Слова сами приходили из глубин памяти. Слова, что были заучены в детстве. С каждым новым словом, мой голос набирал силу и твердость. Тепло поднималось из груди и текло по рукам, разлилось по ладоням, концентрируясь на кончиках пальцев. Я поднял руки над телом, ладонями вниз. Голос звучал, вбирая в себя энергию, призывая магию, даря покой и прощение. Слова сливались, лились по рукам тонкими голубыми ручейками и мягким дождем спадали на вздрагивающую сеть заклятья. Я чувствовал то же самое, что было на корабле, когда полумужи плели круг.
Я никогда не пел. С моих губ никогда не срывались слова древнего языка, забытого в веках мира, когда боги правили этим куском суши. Слова лились, а магия прогрызала Заклятье, съедая его, уничтожая без следа.
– Я прошу тебя, – зашептал я, глядя в бледное лицо Кайтэф, едва черная сеть сменилась голубой. – Прости меня.
Я воздел руки к небу, которого здесь никогда не было. Очередной виток слов древнего языка разорвал спавшую тишину. Пыль посыпалась с потолка, мелкие камни покатились по полу, несколько трещин оплели основания колонн, алтарь под телом девушки загудел. Магические светильники погасли, погрузив все пространство в темноту. Мое тяжелое дыхание разрывало тишину хрипами.
Мигнув, светильники вновь ожили. Мои руки опустились на алтарь. Холодный камень был немым к моему горю. На алтаре передо мной не было ничего. Ни тела, ни праха, только черный силуэт на камне и красные капли в нескольких местах от моих слез. Даже за Гранью, Кайтэф останется мне женой, раз парное украшение ушло вместе с ней.
– Сколько времени осталось? – прохрипел я, не поворачиваясь к Дориану.
– Не более четырех часов, – тихо ответил алхимик.
– Вернись на корабль. Я приду на исходе времени. Оставь меня одного, – слова едва стихли, а шаги мужчины затихли в глубине коридоров.
В бессилье осел на пол, держась кончиками пальцев за алтарь. Морок давно спал, вся, зачарованная одежда на мне сейчас тлела и осыпалась на пол черными лохмотьями вперемешку с красными и золотыми искрами. Пустота в душе требовала заполнения. Боль я отодвигал на второй план, для нее сейчас не время.