Тело жрицы доставили на корабль. Десять ловцов и я – все, что осталось от сотни легендарных воинов, что отправились на бой. Судно скользило по волнам, чернея траурными лентами над флагом. Ловцы остались охранять тело жрицы, а я в изнеможении свалился на кровать, проваливаясь в сон. Проснулся от холодного языка, на моей груди и твердых ледяных рук в паху.
При свете едва горящего магического светильника, перед моим туманным взором предстала золотистая голова Силин, что водила языком дорожки на моей коже. Она приближалась к кромке моих брюк.
– Очнулся? – прохрипела она, поднимая на меня взор алых глаз и измазанное в крови лицо. – Ты так вкусно пахнешь, Джареф…”
Стук в дверь отвлек меня от воспоминаний. Отворилась дверь и в комнату зашел капитан Сатр, устало потирая лицо. Едва он поднял на меня глаза, тут же отвел их в сторону.
– Прибудем на рассвете, – парень оглядел помещение потухшим взором, остановил взгляд на кровати. – Девушке лучше не подниматься на палубу, до прибытия. Команда еще не отошла от шлюх, может начаться бунт.
– Учту.
– За едой лучше вам самому сходить, милорд. С инстинктами нам сложно бороться, – капитан кивнул, принося извинения, и покинул комнату, тихо прикрыв дверь.
«Неудивительно. Голод по твердой пище я не испытывал, но и девушку оставлять одну не следует. Сейчас эльфийка может повести себя неадекватно. А если узнает о том, что она больше не маг, ее затопит отчаяние». Я посмотрел на кровать. Подушки скрывали лицо спящей.
«Судя по дыханию, ее сон глубок. Она может знать, что с Грэхэмом. И знать многое. Мне не хватает информации, чтобы увидеть всю картину, весь холст, что пишется сию минуту». Зашелестели бумаги. Я повернул голову. Дориан дрожал, вцепившись черными когтями в дерево стола, не просыпаясь. Его тело била мелкая дрожь, а когти все глубже погружались в дерево. Едва различимый стон боли долетел до меня. В три шага я подбежал к алхимику. Дориан пылал жаром!
– Дар, – прошептал я, перехватывая падающего алхимика. Дориан оказался не на шутку тяжелым. Удар об пол стал чувствительным для моей задницы. Алхимик бился в приступе. Все его тело исходило судорогами, а изо рта вырывались хрипы. Рога алхимика оцарапали мне висок, едва я успел прижать его голову плечом к своей шее. Резкая боль полоснула по моим рукам. Дар вцепился отросшими когтями в мои предплечья, с легкостью распарывая кожу и впиваясь в плоть. Его кожа стала покрываться чешуей антрацитового цвета. Теплый поток крови коснулся кожи моего живота, окрашивая воздух комнаты пряным ароматом. Сжимая челюсти и скрепя зубами, я не отпускал алхимика, пока его припадок не прошел. Тело мужчины обмякло в моих руках. Ладони Дара расслабились и скатились вниз, оставляя на темной ткани камзола мокрые разводы. Чешуя исчезла. Его длинные пальцы алели от моей крови. Поудобнее обхватив тело алхимика, я поднялся с пола и положил его на кровать, рядом с эльфийкой. Сам сел между ними, благо кровать позволяла. За свои руки я не переживал, исцеление началось само, привычно вызывая зуд и жжение в поврежденных местах.