– Как давно она умерла?
Этот вопрос заставил улыбку с лица юноши тут же исчезнуть. Юноша нахмурился.
– Две недели назад, – ответил он. – Неделю назад её похоронили.
Глаза гробовщика вновь блеснули, но не тем жутким огоньком, который до смерти напугал юношу, а огнём какого-то небывалого восторга, словно гробовщик что-то вспомнил.
– Девушка! – Он воскликнул это так резко и громко, что юноша невольно вздрогнул, непонимающе округлив глаза. – Девушка с очень красивым лицом! Я помню её! Ей ещё заказали дорогой гроб. Она лежала в нём, обложенная красными розами и на их фоне её безумно красивое лицо выглядело очень неестественно. Она выглядела, как размалёванная… кукла. Точно, как кукла!
Гробовщик засмеялся, что ужасно не понравилось юноше. Юноша сурово посмотрел на него исподлобья.
– Она не кукла! – возмутился он.
Гробовщик взглянул на него и тут же попытался подавить смех, прикрыв рот рукой. Юноша не сводил с него своего разгневанного взгляда. Гробовщику от этого взгляда стало так неловко, что он вдруг поднялся с места и снова подошёл к окну, по дороге бросив окурок в урну. Однако, юноша заметил, что улыбка с его лица по-прежнему не сходила.
– Как скажешь, – бросил гробовщик. – Пускай не кукла.
Юноша всё так же не сводил с него глаз, ожидая какого-то продолжения. Через несколько минут молчания, оно последовало.
– Ты хоть раз разговаривал с ней или только наблюдал за ней со стороны? – поинтересовался гробовщик.
– Случилось как-то один раз, – ответил юноша. – Я показал ей свои картины и рассказал о чувствах, которые испытывал к ней.
Гробовщик усмехнулся, снова прикрыв рот рукой, но юноша всё равно заметил и недовольно закатил глаза. Чтобы хоть как-то немного усмирить гнев юноши, гробовщик спросил:
– И что она сказала?
– Она была жутко холодной…
– Что?
Гробовщик повернулся лицом к юноше, непонимающе посмотрев на него. Он хотел убедиться в том, что ему это не послышалось. Юноша же больше не смотрел на него. Он уставился в пол и словно говорил не с ним, а сам с собой.
– Холодная, как ледышка, – говорил он. – Абсолютно пустая и бесчувственная. И лицо было каким-то ненастоящим, фальшивым, словно это и не лицо вовсе, а просто маска. Оно ни разу не изменилось за всё то время, как я смотрел на неё. Безупречное лицо. Полностью лишённое жизни. Она была пустой. Да! Бездушной. Просто пустышка! Она безупречна, идеальна, а потому и пуста. –Юноша поднял глаза на гробовщика. – «Пустая трата времени, – сказала она мне. – Я слишком далека от тебя, а потому нам никогда не быть вместе. Тебе никогда не познать меня, – говорила она. – Сожги всё! Это глупость, которую необходимо уничтожить».