– А Стана настроена на казнь?
– Да, – глава клана поджал губы. – И здесь начинается самое интересное. Садись, не стой столбом, у меня шея болит смотреть на тебя снизу вверх.
Сокол повиновался, и Кеннет продолжил:
– Двадцать лет назад случилось так, что Стана потеряла способность самостоятельно пополнять магический резерв. Она до сих пор получает энергию для колдовства от своих сестёр Виры и Веданы. И если Рыжую казнить, то круг распадётся, а Верховная ведьма станет беспомощнее младенца. Вычерпает резерв двумя-тремя заклинаниями и всё. До свидания. Представляешь, насколько быстро закончится поединок за власть? Тот самый, официальный, после которого у Фитоллии появится другой правитель. Кто? Да кто угодно. Скрева, Лианна. Да хоть Бояна или Велена, если они успеют собрать круг. Понимаешь теперь, какую кашу заварил?
– Не скажу, что сильно расстроен, – усмехнулся убийца.
Глава клана поддержал его улыбкой.
– Вижу. И тоже не очень-то верю, что Стана захочет терять власть ради сурового наказания для Веданы. Найдёт лазейку, чтобы оставить её в живых. Или снова заменит одну ведьму в круге на другую. Остановить сердце на несколько мгновений она вполне в состоянии. Теперь к нашим проблемам. Я пока не могу вернуть во дворец Пруста. Придумал ему тяжёлое ранение, чтобы закончить историю с Марко Ведари. Она сейчас важнее. Ведана под стражей, за дикими следят. А вот если мы упустим Франко под личиной студента, то и с направлением главного удара не угадаем. Сомневаюсь, что сильнейший маг пляшет под дудку Дартмунда. Скорее всего, там личный интерес. И замыкается он на Верховной ведьме. Так что собирайся обратно в Бессалию.
– Понял, лин Делири, – ответил Сокол. – Что сказать Прусту, когда он приедет в трактир с другом Марко Ведари? Разведчик настаивал, что письмо диких к Ведане – фальшивка. А я, выходит, опроверг его мнение.
– Ничего не говори, – припечатал Кеннет Делири. – С желанием Пруста выгородить Рыжую я сам разберусь.
– Хорошо, – поклонился Сокол.
Глава 23. Женские склоки (пока так)
Поспать почти не удалось, так что настроение на утро у меня было как раз таким, как нужно, чтобы разобраться с Малией. Дети почувствовали это с первого крика “подъём”. Неплохо получилось, почти как у отца. Ни у кого даже язык не повернулся попросить ещё пять минуточек. Старшие помогли младшим умыться, воспитательницы одели и повели всех на завтрак. Овсяную кашу никто не любил, но съели всё, потому что потом каждому достался бутерброд с сыром и сладкое яблоко. После завтрака Елена забрала малышей на подготовительные занятия, а те, кому возраст позволял, отправились на первые уроки в школе под моим чутким присмотром. Дети работников посольства пришли минута в минуту, мои воспитанники к ним присоединились, и Хорс начал лекцию. Я недолго постояла под дверью, вслушиваясь в спокойный голос мастера, напитываясь его уверенностью, а потом дала себе мысленную оплеуху и отправилась на кухню.