– Фелиции понравился, – наконец, ответила я. – Но я не она. Я твоя. Обещаю, что впредь буду очень осторожной. Не позволю такому повториться. Ты мне веришь?
– Верю, – выдохнул он и обнял меня. Аромат мяты окутал плотным облаком. Не единого шанса жжёному сахару не оставил. – И знаю, что любое воспоминание перебивается новым. Почти любое. Амелия, поцелуй меня.
Голова всё-таки закружилась. От хрипотцы в голосе Сокола, от пронзительного взгляда любимых голубых глаз, от тяжести его рук на талии. Я улыбнулась, чувствуя, как мята пьянит и будоражит кровь, обвила руками его шею и послушно потянулась к губам.
Где-то в глубине школы будто музыка заиграла, тихая, напевная. Я снова проваливалась в бездну и не ждала спасения. Нежность Сокола обернулась настойчивостью. Он прервал поцелуй и потянул за полы халата, открывая мои плечи, обнажая грудь. Жарко стало в комнате, стыд окрасил алым мои щёки.
– Нельзя, – задыхаясь от непривычных ощущений, простонала я. Чувствовала, что сегодня он не сможет остановиться сам. – Ты обещал. Помнишь?
Лучший убийца глухо зарычал. В облаке мяты только сейчас прорезались нотки похоти и тут же исчезли. Зато расцвело разочарование пополам с сильной душевной мукой. Святые боги! Да я за всю жизнь больше эмоций от него не чувствовала!
– Ты права, не стоит до свадьбы. – Жених отпустил меня, неловко пытаясь вернуть халат на место. Руки его не слушались. – Я позволил себе лишнего. И лучше мне сейчас уйти. До завтра, Амелия.
– До завтра, – эхом отозвалась я уже ему в спину.
Лучший убийца клана исчез из моей спальни. Тяжёлыми будут полгода от официальной помолвки до свадьбы. Очень непростыми для нас обоих. Но иначе нельзя. Традиции клана не позволят по-другому.
***
Соколу не нравилось промедление с лже-студентом. Он ходил по комнате, ругая себя за дурную привычку метаться от стены до стены, брал книги с полки и снова их ставил. Дважды порывался сбежать на полигон и выпустить злость, но что-то останавливало.
– Сирая.
Почему призрачная ведьма не отзывалась? Воины из отряда с ног сбились, разыскивая её на территории, за артефакты взялись. Опрос работников ничего не дал. “Утром была, но к обеду уже сгинула”. Растворилась в небытие, ага. Вернулась в бездну, где ей самое место. Но не сейчас же. Не добровольно разрушив магическую клятву, привязавшую её к источнику. Духу-хранителю просто не хватило бы сил. А кому-то другому знаний, как именно её привязали. Заклинания-ключа, развязывающего узлы плетения. Слово там было нужно.
– Сирая! – крикнул Сокол. – Я понимаю, что совесть у тебя такая же призрачная, как тело, но и моё терпение отнюдь не твердокаменное. Сирая!