Два ящика книг, матрац и подушку Леля упаковала и отправила в багаж еще утром.
Теперь она в нарядном клетчатом платьице, в тугой косынке, чтоб не расплеталась коса, мечется из угла в угол, ставит птички на исписанном вдоль и поперек листке и ругается с Яшей. Леля скандалит с ним вторые сутки, с той минуты, когда она принесла из магазина первые свои покупки, на которые истратила, по крайней мере, половину отцовской зарплаты.
Дед оттесняет Яшу на свою темную половину, и тогда сборы идут быстрее. Леля набивает "авоську" продуктами, завертывает бисквиты, ванильные сухари.
Укладывая в емкий брезентовый рюкзак все, что Яша минуту назад выкинул оттуда, она прислушивается к голосу деда, который доносится из-за перегородки.
-- И это он говорит мне. Мне! -- Голос деда вздрагивает, будто скрипучая телега на ухабах. -- Он едет по своей воле! Никто его не посылает! Ты мой внук и -- без клепки в голове? Ха! -- Дребезжащая телега вдруг срывается под уклон. -- Что ты себе думаешь? Что? Помрешь -- мне легче будет? Не пойдешь к этому проректору? Так я сам! Сам побегу, чтоб я так жил! А что? Я ходил к самому протоиерею, а к твоему директору?.. Тьфу! Прохвост он, а не директор! А ты -- чурбан! Каменное сердце! Горе мне! Ты... ты не внук мне больше!
Леля бросила одеяло из верблюжьей шерсти, которое дед купил вчера на рынке, продав свое зимнее пальто.
-- Дедушка, успокойся. Яше скоро ехать. До поезда всего два часа.
-- Что?! Пусть он сгорит, твой Яша!
Леля кивком позвала Яшу к себе, присела возле него, у забрызганного чернилами письменного столика, за которым она провела бок о бок с ним весь этот последний в их жизни радостный и тяжелый студенческий год. Обняв Яшу за плечи, она притихла и, глотнув побольше воздуха, точно собираясь нырнуть, сказала:
-- Я еду с тобой. Мой чемодан привезет машина, на которой мы отправимся на вокзал. Я не могу не поехать. Не могу! Билет со мной. Мягкий. Другого не достала. Но я поменяюсь в дороге. -- Она говорила сбивчиво, боясь, что Яша спросит ее об отце, которому она объявила о своем отъезде сегодня утром, оставив его в состоянии, близком к сердечному припадку. -- Не вздумай возражать! Ведь все-таки не Охотск!.. Башкирия! Ближний свет! На это у них хватило ума... Не взяли в аспирантуру в этом году, возьмут в следующем.
Яша привалился плечом к окну, пытаясь его открыть. Леля тут же откинула крючок и сильным мужским ударом ладони, так что со стекол посыпалась замазка, распахнула створки. Потянуло ветерком, горячим, с запахами бензиновой гари и раскаленного асфальта.