Осушив последний флакон, Буревестник снова поднял взгляд к небу, глубоко вздохнул и медленно, отчетливо заговорил. Слов, срывавшиеся с его губ, не понимал ни один матрос и вообще ни один человек, но они и не предназначались для людей.
С первым же словом ветер окреп. Тучи стали чернее и сгустились, уверенно передвигаясь к Латоти. Еще минута – и паруса наполнились мощью воздуха, резко бросая корабль вперед, а на палубу упали первые капли дождя.
Буревестник получил свое прозвище именно за свой талант, не раз спасавший «Девятый Ветер» и губивший его врагов, позволявший кораблю дойти до цели быстрее любых других судов.
Он умел говорить с ветрами и штормами. Как сейчас.
Неспешный речитатив капитана все больше разъярял ветра и тучи. Сверкнули первые молнии, раскатился удар грома, и на палубу пролился дождь.
Совсем немного дождя. Буревестник держал корабль в оке бури, в пузыре практически полного спокойствия, допуская к нему лишь немного воды и сильный ветер в паруса. Такелаж напрягался, скрипел, но легко выдерживал нагрузку.
С речью Буревестника переплелось негромкое пение Чайки.
Буря обрушилась на Латоти молотом ветра и воды, загнала всех пирующих в дома и таверны. Пираты не особенно волновались, шторма здесь были нередки. И вообще, не зря же маги-погодники свои орехи едят?
Не зря. Печати гавани налились силой, приняли на себя удары шторма, не допуская его к кораблям в порту. Обрамлявшие вход колонны задрожали, разворачивая защитные чары и удерживая ярость бури, принимая ее на себя.
Полностью отвлекаясь на нее.
Но взбирающуюся по скалам меднокожую фигуру вряд ли бы кто заметил, даже не будь бури. Скаари решительно предпочитали открытый бой, но ничего против военных хитростей не имели.
Саана остановилась, припав к шершавому камню, глянула вниз, на темный океан и медленно вздохнула, переводя дух. Сейчас она находилась над гаванью, превосходно видела каждый корабль.
Чародейка хищно улыбнулась, отбросила с глаз мокрую темную прядь. Размяла пальцы, на миг прикрыла глаза. Она обогнала «Девятый Ветер», и теперь можно было ждать и готовиться – план требовал от каждого сыграть свою роль точно в срок.
Буря продолжала хлестать по острову, все больше усиливаясь. Защитные чары перенастроились, по-прежнему сдерживали шквальный ветер, но пропустили дождь, смягчая нагрузку. Дежурных на кораблях это не обрадовало; меж судами заметалась отборная брань, многие бросились в каюты, самые добросовестные закутались в плащи, проклиная погоду и неудачу.
Угольно-черные тяжелые тучи нависли над гаванью, прорезая ночь вспышками молний и разрывая шум дождя мощными раскатами грома. В них тонули звуки веселья, и только ярко сияющие погодные печати позволяли хоть что-то разглядеть на пристани.