— Вздор! — завопил мужик, да так громко, что чуть склянки на полках не зазвенели.
— Ой ли! — вскинула я бровь. — Между прочим, я владею магией памяти вещей, и уверяю, — ядовито улыбнулась, — наш пол все прекрасно помнит! Ну, что? Спросим у него?
Конечно, это был блеф чистой воды. Не знала я такого заклинания, и вовсе его только что придумала, о чем, похоже, прекрасно догадался лейтенант Мечей, чьи рыжие брови взметнулись вверх. Однако упрекать меня за фантазию он не спешил, поэтому я решила давить до конца:
— Не слышу ответа, — строго потребовала.
Лив взволнованно откашлялась, но вмешиваться не стала, а мужик повелся (простаки всегда ведутся, потому что магия для них чужда) — сильнее прежнего побледнел и начал заикаться:
— Я… Я…
— Так что же здесь на самом деле случилось? — обманчиво спокойным голосом поинтересовался лейтенант, обведя взглядом мужика, меня и Лив: — Уж потрудитесь кто-нибудь объяснить.
— Этот человек… — начала я, но ротанговый мужик перебил:
— Я сам все скажу! Сам! — и, зыркнув на меня маленькими злыми глазенками, выплюнул: — А то знаю я вас — все переврете.
И тут же с жаром что-то зашептал лейтенанту на ухо.
Все в магазине притихли и навострили уши. Однако кроме сбивчивого «шу-шу-шу», я ничего не разобрала, зато прекрасно видела, как поочередно приподнимались и хмуро опускались брови лейтенанта, которого рассказ явно не оставил равнодушным. И лишь под конец мужик нарочито громко произнес:
— Поэтому я требую компенсации!
— Компенсации? — вскинула брови Оливия. — С какой такой стати?
— А с такой! — оскалился мужик. — Верните… — он призадумался. — Верните то, что у меня украли, и я отзову жалобу!
У меня в душе все перевернулось. Неужели он о цветке? Да ну… Вряд ли. Я могла поклясться, когда клиент вырубился, он даже не понял, что произошло. Да и для простаков какие-то там непонятные волшебные цветочки ценности не имели. Даже, напротив, они всегда старались избегать всего того, что не понимали, боясь навлечь на себя проклятие или магическую заразу. А раз проблема не в цветке, значит в чем-то другом. И Лив стоило отдать должное, в отличие от меня она не растерялась, а, сложив руки на груди и посмотрев мужику прямо в глаза, с намеком на язвительность поинтересовалась:
— И что же мы такое украли?
Фыркнув, точно недовольная кобыла, мужик чуть ли ни до потолка задрал нос и заявил:
— Мое достоинство!
А… Ну теперь все понятно.
Полная отмена не только спасла его от позеленения, но и лишила нескольких сантиметров… хм… достоинства, вот мужик и взбесился. И надо же, как извернулся! Придумал, что мы… «украли». Но Лив, похоже, тоже сообразила в чем дело. Переглянувшись со мной, она подошла к самой дальней витрине справа, где мы хранили настойки, о которых не каждый покупатель решится спросить. Собственно, именно поэтому и оставили их в открытом доступе, чтобы человек мог прийти, взять, оплатить и так же тихо уйти.