— А… А на чём он растёт, это… — нахмурилась и приблизилась к нему Несс, а я спохватилась, вытащила бордовую накидку и спрятала за ней террариум.
— Это «огнестраст», — нашлась я с названием, заодно решила отдать должное испытуемому, который поучаствовал… кхм… скажем так, в раскрытии потенциала этого цветка.
Лейтенант Мечей же маг огня, вот пусть и будет огнестрастом. Лишь за это ему стоит меня простить, хоть я и не чувствовала себя виноватой. Совсем-совсем.
— Хм… — выпрямилась, потирая острый подбородок Несс. — Никогда о таком не слышала.
— Разновидность страстоцветов, — пояснила я, возвращаясь к чемодану. — Вывела случайно.
— Страстоцветов? — удивилась Несс. — А-а-а… Ты из таких?
— Каких? — замерла я и хмуро на неё посмотрела.
— Ну… — замялась Несс. — Ты же ведьма, вот я и подумала, что ты одна из…
Она покрутила ладонью, не осмелившись закончить свою мысль, но я и так догадалась.
— Нет, я не из Опиумных ведьм.
Опиумные ведьмы или Дурман ковен, как называют их объединение — люди, торгующие любовью, страстью и всем, что связано с похотью и близкими к ней пороками. Раньше эти ведьмы были самыми богатыми и влиятельными, потому что купить любовь желал чуть ли не каждый второй. Но только каждый сотый мог позволить себе приобрести заветный флакончик с зельем, пусть его и предупреждали, что эта любовь лишь обман.
Исторически известно, что подобные приобретения ни к чему хорошему не приводили, а ложная любовь ничем хорошим не заканчивалась. В лучшем случае незадачливому любовнику продавали низкосортное зелье, которое быстро выветривалось и получалась одна возможная развязка из двух: расставание с любимым или покупка нового флакона и почти пожизненная зависимость от ведьмы, что происходило чаще всего, потому что «дешёвая любовь» имела больший спрос. Но бывали зелья посерьёзнее, следовательно несли они более серьёзные последствия. Например, одержимость.
Одурманенный влюблялся в кого-то по-настоящему и потом мучился от тревог, которые сам не понимал. Разрывался между настоящей любовью и ложной, в итоге впадал в депрессию и лишал себя жизни. Если, конечно, кто-то из родственников вовремя не пригласил мага или ведьму, способных распознать влияние любовного зелья. Тогда одурманенного можно было спасти. А бывало, что одурманенный так и не встречал настоящую любовь, а ложная была настолько сильна, что напрочь сносила ему крышу. Он ревновал свой объект страсти абсолютно ко всем и всему, пока не приходил к решению убить его или её, чтобы он или она не достались никому. О-о-о… Такие одержимые люди творили просто ужасные вещи и не только с живыми, но и с мёртвыми — страшный сон не только инквизиции или полицмагов, но и некромантов, которые трепетно относятся ко всему, связанному со смертью. Что они повидали, работая с такими жертвами… Бр-р-р. Врагу не пожелаешь.