— Возможно. Я хочу тебя поцеловать в щеку.
— Пьяная женщина хочет любви и ласки? — поддел он.
— Дурак.
— Ты сама не особо умная.
— И все же я тебя поцелую в щеку. Хочу понять ты глюк или нет, — прикасаясь губами к его щеке, ответила я. — Холодный еж.
— Холодный? Надо тебе как-нибудь показать насколько я холодный.
— После ЗППП от Кешке, я теперь только с презервативами и никак иначе.
— Как интересно.
— Вот совсем неинтересно. Наоборот, — я поудобнее устроилась у него на коленях, кладя голову ему на плечо. — Я устала.
— Устала?
— Да. Сложно, когда приходится все решать самостоятельно.
— И что же ты решила?
— Не хочу работать. У меня какая-то фобия. Все время кажется, что если я выйду на работу, то потеряю жизнь. Опять начну жить на работе и это будет всех злить. Мне тут недавно предложили хорошую работу. Участие. И мужчине я нравлюсь. Знаешь, такой представительный. С седой бородой. Я ему нравлюсь даже в таком состоянии.
— Старикам нравятся молоденькие девочки, — ответил Алик.
— Он говорит, что я из тех женщин, которые не могут быть одни, — ответила я. — А я не хочу начинать все сначала. Не хочу возвращаться в ту же реку.
— Что же ты хочешь?
— Чего-то нового. Надо меняться.
— Ты хочешь сидеть в темноте и пить?
— От водки болит желудок. Отвратительный напиток.
— Тогда ответь, что ты хочешь делать дальше. Как ты собираешься жить?
— Не знаю. А разве это важно? — я рассмеялась.
— Нет. Не важно. Свет отключили?
— Утром горел. Мне он просто не нужен. В темноте грустить интереснее.
— Тогда сходи в магазин. Купи нормальных продуктов. Терпеть не могу лапшу быстрого приготовления.
— У меня не так много денег.
— Сколько?
— Пять тысяч.
— У меня десятка. Хватит на какое-то время. Сходи за продуктами, а я начну убираться. В таком свинарнике жить нельзя.
— Да ладно. У тебя и раньше было не особо уютно.
— Вот в мое отсутствие и навела бы уют, — ответил Алик.
— Вот еще! Ты будешь сидеть в тюрьме, а я буду заниматься твоим домом?
— Это было недоразумение, — повторил Алик.
— И сколько будет еще таких недоразумений?
— Больше не будет. Купи нормальной еды. Давай, Верочка, поднимайся и вперед к совершениям.
Подниматься не хотелось. Но я пошла в магазин, кутаясь в осеннее пальто. Когда была осень, то пальто еще смотрелось. Сейчас оно было неуместным и в нем было холодно. Осенние ботинки загребали снег. А снег все шел и шел. Он прятал мир от меня или меня от мира. И только понимание, что когда я вернусь в окнах будет гореть свет, добавляли реальности происходящему. В моих пьяных снах в доме всегда не было света. Холод и пустота царили в мире нереальности. А ноги шли. Руки тащили пакет. Дыхание. Я могла дышать. Значит, я жила. Пусть и странной жизнью, но жила.