— Обвиняли в предательстве?
— Боялись, что я один не выживу. Алик меня на иглу посадит. И все в том же духе. Но меня сложно с пути скинуть. Я знаю что хочу. Остается к этому стремиться.
— И чего ты хочешь?
— Семью, со своими правилами, — ответил Кеша. — И ребенка. Одного. Мне больше не надо. Одного ребенка. Не важно мальчика или девочку. У тебя будет третий, а у меня первый. Нам этого хватит.
— Тебе надо найти молодую девочку, которая готова ради тебя будет пойти в огонь и воду, — сказала я, наблюдая, как ветер клонит искусственные цветы.
— Думаешь, что она меня поймет? — спросил Кеша. — Я в душе уже глубокий старик. Мне любопытно наблюдать за яркими бабочками, слушать их мечты и надежды, но не понимать всего этого. У меня на работе девчонки глазки строят, а я ничего к ним не чувствую. Знаю, что они мечтают поехать на юг. Кто-то показывает фотографии с каких-то праздников. Я смотрю на них и не понимаю. Мне бы вечером вернуться домой, забраться на диван и что-то посмотреть по телевизору. Уроки еще хочу поделать. С кем-нибудь. В настольную игру поиграть. Да даже вещи готов погладить, но если рядом будешь ты.
— Вместе гладить белье — это соблазнительное предложение. Еще и на кладбище.
— Кладбище — это всего лишь одно из многочисленных мест в мире. Какая разница? Знаешь, ты ведь сама почувствовала, о чем я говорю, но с Аликом. Вы друг друга не поняли.
— Хотели поиграть в семью.
— А я играть не хочу. Если что-то создавать, то серьезно. С трезвой головой.
Хорошая фраза про трезвую голову. Но если говорить про логику и взвешенность решений, то ничего не надо было начинать. Кешка как был так и оставался мутным типом. Я уже не понимала где правда, а где ложь. Но хотелось попробовать. Кешка поднялся. Последний раз коснулся памятников, словно с ними прощался. Собрал мусор в мешок. После этого мы пошли к выходу с кладбища.
— Мне нужна выписка из больницы с твоим диагнозом и что у тебя чистые анализы. Больше подцеплять от тебя болячек я не хочу.
— Здраво. Что еще?
— А что ты хочешь услышать?
— Может, тебе нужны какие-то обещания.
— Я за поступки. Уже наслушалась обещаний.
— Хорошо. Ты согласна мне родить ребенка?
— Нужно хоть пару месяцев пожить вместе. К тому же я еще не знаю, как с тобой вместе одну кровать делить. Ты все время кусаешься. И думаешь только о себе.
— Подумаю, как это можно исправить. Все?
— Я не хочу тебя бояться. И не хочу вновь впасть в депрессию.
— Этого не будет, — ответил Кеша. — Автобус только к вечеру придет. Пойдем в сторону трассы через лес. На трассе триста девятнадцатый ходит.