— Профессиональная деформация?
— Что-то вроде того. Поэтому пойдем вредности покупать, пока никто не видит, — сказал он.
Мы вышли на улицу, чтоб пройти в сторону ресторанного дворика, состоящий из палаток с пирожками, жареной курицей и готовыми салатами. Купив чебуреки и пирожки с яйцом, мы подошли к столику.
— А вы здесь…
— Вер, я конечно старый, но не до такой степени.
— Мне сложно сразу на «ты» переходить.
— Ясно. У нас как-то все сразу в семью вписываются. Я к этому уже как-то привык. Я не про Кешку. Про Ирку. Она три раза семью пыталась создать семью. Так что привыкли к новым людям.
— И как? Получилось?
— После Мишки, отца Кешки, то ничего у нее не вышло. Хороший мужик был, но мало прожил, — сказал он. — А ты чего спросить хотела?
— Здесь работаешь? — спросила я.
— Кешка попросил его подменить. У него здесь место есть. Всякой ерундой торгует типа наушников и зарядок для телефона с алика.
— Я не знала. Хотя… — я усмехнулась. — Мы только вчера познакомились. Он предложил меня подвезти, а мне всего лишь не хотелось ехать домой.
— Проблемы?
— Решилась на развод.
— А пока?
— Пока еще только решилась.
— Ясно.
Подлетел голубь, который начал попрошайничать крошки. Хотелось ему кинуть кусок чебурека, но я знала, что тогда прилетят другие и будут копошиться под ногами. В коляске девочка двух лет капризничала, а мама, собирая сумки и разговаривая по телефону, торопилась в сторону подъехавшего автобуса. Крепкий чай в бумажном стаканчике согревал под порывами холодного ветра. Если солнце еще как-то напоминало про тепло, то ветер вовсю перешел на сторону осени.
— Дети есть? — спросил дед Леша.
— Сын и дочка. Что-то мне подсказывает, что они не захотят остаться со мной. Я знаю, как это все выглядит со стороны…
— Нормально это все выглядит. Если вас все устраивает, то нам-то какая разница? А если девчонки начнут чего-то возникать, то я знаю, чем их на место поставить. Возможно, всего этого нам и не хватало, чтоб встряхнуться.
— Я не знаю, что ты там надумал, но это временно. Пару дней. Не больше. Сейчас со всем разберусь и уеду. Я это и Аркадию сказала.
— И? Пара дней или недель — разницы никакой. Главное это его отвлекает. Не пьет, убивать никого не пытается — уже хорошо, — ответил дед Леша. Все-таки этого мужчину у меня язык с трудом поворачивался назвать дедом. Подтянутый, седоволосый, с лукавой улыбкой и добрыми глазами — он скорее походил на какого-то актера, чем на старика. При этом и «тыкать» ему было сложно.
— Стоит отвернуться, как сразу гадость жуете? — подходя, спросил Аркадий.
— Уже почти доели, — ответил дед Леша. Аркадий нагло выдернул у него половину пирожка. Запихнул в рот.