— Может потому что я глупая и не знаю, как жить? — ответила я. — Все мои представления о семье оказались ошибочными.
— Хорошо. Теперь тебе надо соглашаться с любым хреном, который решит за тебя, что будет для тебя лучше?
— Если я не знаю, что правильно, то этот человек может знать. Кеша…
— Дурак. Его не стоит ставить в пример, — перебил меня Алик. — С Гришей не знаком, но думаю, что он не пример, как и Кеша. Вот мы сейчас едем с тобой в машине. Давай свернем на какую-нибудь грунтовку, чтоб ты мне отсосала.
— С какого это?
— Почему нет? Я считаю, что это для тебя лучше.
— У меня есть принципы, которые я не нарушаю.
— Просто трахнемся — это тебя устроит?
— Алик, прекрати, — попросила я и отвернулась.
— Чего прекратить? Я считаю, что для тебя это лучше.
— Что вы так все помешаны на этом трахе? Разве нельзя жить без него? Нет же! Мужчинам только и нужно, чтоб унижать женщин этим действием. И не надо мне про удовольствия говорить! Оно не компенсирует того унижения, которое чувствуешь, когда тебя используют. Еще и эти угрозы. Противно, — выпалила я. Надо было остановиться, но меня просто понесло. — Хочешь меня трахнуть? Так ты выражаешься? Давай. Останавливай машину. Сможешь потом поставить галочку, что нагнул женщину друга.
— Кешка против не будет, — ответил Алик.
— Что?
— Мы же с ним друзья, — усмехнулся Алик.
— Это не дружба. Так друзья не поступают.
— Ой ли! Ты у нас о жизни не знаешь, а рассуждаешь о дружбе.
— Хочешь меня задеть? Вывести из себя? Чего добиваешься? Эмоций? Чтоб мы поругались? Для чего эта поездка? Мне без этого тяжело, но ты хочешь меня добить?
Он свернул в сторону Егорова. Монастырь стоял в стороне от деревне на холме. К нему шла асфальтированная дорога, которая петляла и отказывалась идти ровно. Машина взяла довольно крутой подъем и остановилась на стоянке. Дальше надо было идти пешком.
Я не хотела никуда идти. Настроение пропало еще утром. Теперь же к отсутствию настроения прибавилась какая-то лень.
— Там красиво, — сказал Алик.
— Без разницы.
— У меня не было цели тебя обижать, — ответил Алик.
— Оскорбить?
— Нет. Хотел тебе помочь.
— Странный способ помощи.
— Как умею, — ответил Алик. — Чтоб понять мне понадобилось одиннадцать лет. Долго доходило. Знаю. Вначале я считал Кешку чудаком, у которого всегда можно было переночевать, когда ночевать было негде. Потом у него появилась дурь. Мы ее с ним толкали, пока об этом не узнал его дед. Надрал нам уши. Кешка сразу изменился. Превратился в такого пай-мальчика. Начал спортом заниматься. Мать его с отчимом развелась и Кешка пошел во все тяжкие. Я тогда другими вещами занимался. Не будем говорить какими. Это не так важно.