— Исчезни, фальшивка, — приказываю я. Теперь я уверен в своём выборе, и иллюзия послушно тает.
— Тогда ты останешься один, — хмыкает она, прежде чем окончательно развеяться.
Я поднимаюсь на ноги. Надо признать, угроза неприятно царапнула. Я не боюсь одиночества, но в то же время… я не хочу быть один. В Таэле во мне прежде всего видят сына императора. Кому интересно, могу я официально пользоваться титулом или нет? Всё равно я в очереди на корону. С Иси иначе. Княжна априори по статусу выше какого-то там господина посла. Впрочем, Иси никогда не смотрела на меня сверху вниз, держалась… да никак она специально не держалась, просто общалась, и это подкупает.
Алтарь вспыхивает. Или у меня в глазах темнеет?
Очнувшись, я вижу открытый проём.
Испытание пройдено?
Затылок тянет. Кажется, падая, я приложился головой. Потерев шишку, я не тороплюсь бежать на выход. Вдруг это очередной обман зрения? Я прислушиваюсь к внутренним ощущениям. Что-то изменилось… Опустив взгляд на руку, я без усилия… выпускаю когти. На коже проступают мелкие костяные пластинки, создающие естественную броню, меняется форма кисти. О подобном я только читал: инициация открывает новые способности, но у всех по-разному. Отец, насколько я знаю, менять ипостась не способен. Впрочем, не исключено, что он скрывает свои истинные возможности, как их буду скрывать я.
Я получил гораздо больше, чем ожидал.
Алтарь медленно гаснет.
Вернув руке человеческий вид, я оглядываюсь. Зал очень долго пустовал, до меня инициацию проходил мой отец, он забрал останки своего старшего брата, погибшего на Испытании…
Пожалуй, мне стоит поторопиться и дать знать, что я жив, причём не только отцу. Я вдруг впервые усомнился, что оставить Иси в неведении было правильным решением. Конечно, правильным — чувства не повод ставить под угрозу государственную безопасность. Уверен, Иси поймёт… Хах, почему мои оправдания звучат откровенно жалко?
Плита приходит в движение, и я, отбросив пустые мысли, выскакиваю из зала. Плита точтас с грохотом перекрывает проём, и в будущим она откроется только перед следующим кандидатом.
На вершине лестницы появляется отец:
— Сын?!
Кто же ещё?
— Я справился, — улыбаюсь я.
— Ты… быстро.
— Я же обещал, — хмыкаю я, быстро взбегаю по ступенькам и на миг обнимаю отца.
Переживая потерю Исидары, я осознал, что если кто-то не показывает чувств, не позволяет эмоциям брать верх над здравым смыслом, это не значит, что чувствами человека можно пренебрегать.
Для нас обоих обниматься и показывать эмоции непривычно, отец смотрит на меня с удивлением, но не отстраняется.