Так что, когда женщины перешли к песнопениям, я вздохнула с облегчением. Но рано. Меня тоже заставляли подвывать под любимые всем мотивы «Милый идет, спотыкается», «Ох, не слушала я мать» и «Я разлучнице косы повыдергиваю». В общей какофонии голосов мои тщетные попытки попасть в ноты с треском проваливались. И это было слышно отчетливо.
И вот когда пришло время идти на поляну, в Бздыжники въехали телеги с людьми. Возглавлял нашествие Тиврелий Паркс в простой рубашке расшитой цветами и портками, линялыми и безразмерными. Еще бы печать родовитости с лица убрал — сошел бы за простого деревенского мужичка. Но разворот плеч, стать и уверенный шаг ломали всю маскировку.
И самое странное — жители Бздыжников не удивились. У меня возникло подозрение о сговоре, в который почему-то забыли посвятить ведьму.
— Это кто? — я некультурно ткнула пальцем в вылезающий из телег народ.
— Амулеты, — с невозмутимым видом заявил Паркс. — В полный рост. Гораздо эффективнее было привезти ведьм. Ковен пошел на встречу, поскольку Милена заигралась, и теперь под раздачу могут попасть все. А ты сама в курсе, как ваша братия не любит отвечать хоть за что-то. А еще я намекнул, будто тут одна из них развлекается вовсю. Замотивировал как мог.
— Хорошо, — я озадаченно нахмурилась. Подобную концентрацию ведьм на относительном небольшом куске земли точно удачей не назовешь. Главное, чтобы ссориться не начали. А то и без Милены здесь будет очень весело. — А мужчины?
— Маги и элементалисты, — Тиврелий явно гордился придумкой. А я вот начала переживать за судьбу Бздыжников. — Они, когда узнали, что Ковен чуть ли не в полном составе куда-то направился, возмутились, почему их не позвали. — И несколько виновато добавил: — Я тут совершенно не при чем. И тебе просили передать: только не колдуй. Не хотелось бы, чтобы тебя смели заодно со старухой.
Отлично! Просто феерично! Сказочная удача! Именно так я реагировала, замечая в ауре магов очередную нить проклятия. У одного элементалиста сбежал огневик и подпалил ведьме юбку. Маг неудачно чихнул и окатил водой зазевавшуюся девушку.
Ловля преступницы и защита деревенских еще не повод зарыть многолетний топор вражды.
Треск дров в кострах ознаменовал начала веселых танцев. От хоровода и мне отвертеться не удалось. Мою ладонь с одной стороны фиксировала жена кузнеца, с другой — Лиска, лучшая доярка. Вырваться у меня не было ни шанса. Я, конечно, совру, если скажу, что мне не понравилось. Но как ведьма, я не прекращала бурчать. Особенно, когда начало подташнивать от мельтешения.