Как бы она ни старалась показаться испуганной, я видела огонёк решимости в её глазах, поэтому у меня больше не было сомнений.
─ Просто взломай ненадолго защиту, как ты это умеешь — он ведь этого даже не понял, когда ты пришла. Мне нужно сбежать, Ника. Иначе, мы с тобой обе станем заложницами этого положения, а если меня не будет рядом, однажды ты сумеешь заставить его забыть меня. Он простит этот поступок, а вот я никогда не смогу больше получить шанса на свободу, если окажусь в вашем государстве. Понимаешь? Так давай поможем друг другу.
Ещё не получив ответ, я уже прочла в её взгляде то, как больно мне будет отрывать от себя этот кусок.
* * *
Всё шло не так.
От того идеального, выверенного плана, который я рисовал шаг за шагом, ничего не осталось, а самое паршивое было в том, что новостей по поводу Лианы мы так и не получили. Я чувствовал, что Эдвард с Мариусом что-то задумали, даже не зная того наверняка, но вот факт наличия у них в арсенале какого-то оружия против Высших никто из наших не мог отрицать.
Мы давно заподозрили это, но сказать что-то конкретное без веских доказательств было невозможно. Оставались лишь домыслы, подозрения… Мы землю носом рыли, чтобы понять, откуда ждать удара, когда столько шагов уже предпринято, чтобы показать миру, кого на самом деле следует опасаться и уважать.
И тут я вдруг обретаю пару.
Почему сейчас?
Почему она?
Почему таким образом?
Ещё недавно я не мог поверить в саму эту возможность, а сейчас всё, о чём были мои мысли — это об упрямой девчонке, окончательно меня разрушившей всего за пару дней. Я хотел вернуться к Наяре, едва мы покинули дом. Хотел бросить все дела и просто провести с ней время, долго доказывая, что она ошибается, что я вовсе не собираюсь принуждать её ни к чему… И в то же время, жаждал навсегда запереть её рядом с собой, приковать к себе, чтобы больше никто и никогда не посмел ей навредить.
Но ещё никто не должен был узнать, кем Ная для меня является. Я по-прежнему не мог доверять ни Рыси, ни тем более Нике, а с доктора стребовал такую клятву, которая убьёт его на месте, если тот попытается даже слово об этом рассказать или причинить ей боль. Оставляя Наяру в доме с ними, я сильно рисковал, и едва мы отъехали, весь извёлся, порываясь развернуть мобиль — останавливала лишь одна из важнейших сделок, заключить которую повторно будет просто невозможно. И мне пришлось сделать этот выбор ради своего народа.
Я понимал наших мужчин, как никогда и в то же время люто их ненавидел.
То, что произошло в прошлом, бесспорно, ужасно, несправедливо и жутко, но в этом виноваты они сами — братья, мужья, старейшины. Можно было найти компромисс, не лишая никого их свободы. Можно было не доводить до подобного исхода, но нам понадобилось слишком много времени, чтобы понять, как важна эта хрупкая сила — женщины… Нет, не так. Как важна любовь друг к другу и уважение к чужой воле.