Кое-как включила, и та затарахтела, кажется, на все окрестности, ввергая в ещё больший шок, однако, как пользоваться этой штуковиной так понять я и не удосужилась, то и дело примеряясь к всевозможным рычажкам и кнопкам. В новых моделях такого разнообразия не было…
─ И кто изобрёл эту жуткую машину?!
К спине опять прижалось тело, и голос, способный заморозить город, пояснил:
─ Это был я.
─ Ого, какая удобная штука! ─ усмехнулась нервно, вновь загнанная в ловушку из его запаха и близости.
Так ни на миллиметр и не отодвинувшись, Палач споро нажал на несколько кнопок, которые я на всякий случай запомнила, продолжая удивляться талантам этого мужчины, а ещё тому, как он на меня действовал. Я до сих пор не могла поверить, что единственным, кто мог заставить меня чувствовать, был тот, кто легко способен был отнять чужую жизнь; тот, о чьём народе слагали самые страшные и кровавые легенды. Но самое ужасное заключалось в том, что чем дольше он находился рядом, тем быстрее мой страх трансформировался в нечто необъяснимое. И вот это действительно заставляло содрогаться.
─ Ты слишком долго возишься, Наяра, ─ напомнил он, пока его чашка наполнялась ароматным напитком, дразня мои ноздри.
А ещё Палач был возбуждён. Его твёрдое естество упиралось в мои ягодицы, и ткань платья позволяла прочувствовать всё, а я вместо того, чтобы отскочить, избавиться от ненавистного общества, стояла на месте, пригвождённая к полу его силой. На языке вертелась куча остроумных фраз, готовых вот-вот сорваться, но он просто не поворачивался, чтобы их произнести, и вместо хоть чего-то стоящего, вырвалось жалкое:
─ Значит, опять будет очередное наказание?
Меня стремительно развернули, и, прежде чем заключить в гораздо более тесную ловушку, прорычали:
─ Ты моё наказание!
Губы обожгло прикосновением. Никогда ещё я ни с кем не целовалась, да и ни к чему это всё было… А вот теперь я радовалась, что не существовало никого до, потому как была уверена — никто бы попросту не смог сравниться в умении с этим хищником завоёвывать территории, и иных, более связных мыслей, кроме этой, в голове больше не осталось.
Палач притиснул к себе с необходимой силой, и я позволила ему, утопая в умелой ласке, забываясь в ней на долю секунды. А когда опомнилась вдруг, вспоминая с кем нахожусь и что вообще делаю, меня уже усадили на столешницу, втискиваясь собой между моих бесстыдно разведённых ног, пока мужская ладонь уже ползла вверх по вырезу на бедре.
─ Не надо, ─ проблеяла я, и этот звук даже меня не убедил.
─ Не надо, говоришь? ─ не отрываясь от моей шеи и ключиц, усмехнулся зверь. ─ Что же ты тогда так стонешь, м? ─ небольшой укус в плечо, языком по оставшемуся следу, и дрожь ударила в ничем не скрытую плоть, куда уже подобрались горячие пальцы. Они медленно исследовали, дразнили, но в то же время не делали толком ничего — наверное, именно это и разозлило сильнее.