─ Это не честно! Вы знаете, почему я так реагирую! ─ я даже нашла в себе силы ударить ладонями в мощную грудь, и мои запястья тут же перехватили, прекращая всяческие пытки.
─ Послушай меня, ─ всё ещё чуть тяжело выдыхая, произнёс Палач совсем близко, едва касаясь уголка моих губ своими, ─ потому что я скажу это один раз… Когда женщине действительно не хочется, чтобы её трогали, она более убедительно сопротивляется! ─ безжалостный шёпот разбил все мои смехотворные аргументы. ─ И знаешь, я дам тебе немного времени, чтобы ты обдумала мои слова. А потом возьму своё — и только тебе решать, как это будет, Наяра.
На этом он резко отстранился и предпочёл меня покинуть, в который раз оставляя в растрёпанных чувствах, однако до того, как уйти, громко хлопнув дверью, выкрикнул, сотрясая стены:
─ И принеси уже мой демонов кофе в кабинет!
Кажется, меня в этом доме ожидают на самом деле весёлые деньки.
Я дала себе немного времени, чтобы прийти в себя, осознать масштаб новых неприятностей, которые уже маячили на горизонте и, сделав глубокий вдох, понесла уже наверняка остывший напиток мужчине. Думать о том, что случилось и как, я не могла, да и не стоило, наверное, сильнее травмировать свою психику — уверена, мне предстояло ещё немало потрясений, чтобы зацикливаться на каждом…
Предатель-кот, появившийся из ниоткуда, молнией пронёсся мимо наверх, едва не сбив меня с ног, когда я почти дошла до кабинета Палача, и исчез в своей комнате, всё больше интригуя своей пушистой персоной. Мне очень хотелось больше узнать о таинственном обитателе и, наверняка, истинном хозяине дома, но вряд ли то, кто таковым себя считал, соизволит поговорить со мной о чём-то, кроме мести моему отцу. Значит, придётся вынюхивать самой.
Именно об этом я и подумала, шагнув в комнату, где за столом восседало Высшее Зло, разбираясь с какими-то важными документами. Я надеялась, что мысли он читал не умел — а про аш’тьерров ходили и такие слухи — и, стараясь лишний раз не отсвечивать, водрузила поднос с кофе рядом с мужчиной на специальный столик. Палач даже не шевельнулся. Он что-то усиленно писал, одной своей аурой заставляя пылинки облетать его по широкой дуге, и мне, наверное, стоило поступить так же — словом, испариться побыстрее, вот только я не могла уйти так просто.
─ Что мне сегодня делать?
─ Для начала, поешь — мне не нужны голодные обмороки, ─ так и не оторвавшись от бумаг, сказал он. ─ А потом, можешь и дальше изображать неприступную горничную.
Вот это перемены настроения… Его что, кот укусил?
─ Это была Ваша идея, ─ прозвучало так, будто я его обвиняла, но поздно было брать слова назад.