─ Ты мне скажи, ─ усмехнулся он, не поверив в мою игру ни на миг. ─ А ещё объясни, почему твой папаша совсем не озабочен поисками единственной дочери, потому что не знаю, как ты, а вот я немного растерян!
Я дёрнулась, но пальцы с силой сжались на плечах, не давая мне двинуться, а я, загнанная в очередную ловушку, не могла нормально соображать. Паника так больно ударила в грудь, что я не сумела удержать рот на замке и, набрав в лёгкие воздуха, словно перед прыжком в воду, выпалила:
─ Не отдавайте меня ему.
На гладковыбритой щеке дёрнулся мускул, едва выступающий кадык двинулся на сильной шее с какими-то древними отметинами, и лишь спустя мгновение мужчина, ослабив свою мёртвую хватку, спросил:
─ Что?
─ Неважно, что Вы там задумали на мой счёт, и каким способом хотите отомстить отцу, ─ вновь глотнула воздуха я, ─ но не возвращайте меня ему, пожалуйста. Я сделаю всё, что скажете.
И пусть боги будут ко мне милостивы…
* * *
Я едва сумел взять себя в руки после того, как чуть не сделал её своей прямо на кухне, едва пришёл в себя от вчерашнего инцидента, и с большим трудом просто попытался вернуть самообладание, когда обнаружил её без сознания, но эта девица, видимо решила, что можно окончательно меня добить?
─ Что? ─ как заведённый повторил, так до конца и не уверенный, не оглох ли я часом.
Воспользовавшись моим состоянием, Наяра поднялась, садясь рядом, и от неё повеяло такой решимостью и полнейшим отчаянием, которые меня почти впечатлили.
─ Прошу Вас… Он — настоящее чудовище, ─ по бледной щеке скользнула слеза, и это зрелище никого бы не оставило равнодушным, вот только я ни капли не верил в этот спектакль. Вся эта история с её отцом, который даже не почесался, чтобы выяснить местонахождение дочери, не приносила ничего, кроме головной боли, а присутствие в доме девчонки лишь пробуждало, казалось, давно задремавшие инстинкты.
Рука сама взметнулась, чтобы сжать тонкую шею, ощутить гулкие удары пульса и чуть не захлебнуться в её вспыхнувших эмоциях, где пока верховодил страх, но мы оба знали, что всё очень быстро меняется — утро многое доказало. И это двуличное маленькое создание, пропитанное ложью, рано или поздно признается мне во всём, что скрывает её хитрый разум.
─ Насколько же хорошо тебе удаётся играть на чужих нервах? От него научилась? ─ игнорируя то, как вытянулись клыки и вспыхнули руны на теле, спросил я, почти касаясь пухлых губ своими. Извечный, как же хочется снова попробовать её… ─ У тебя талант, девочка.
Похоже, она не собиралась сдаваться, даже испытывая весь этот спектр чувств в моём присутствии, а мне, очевидно, следовало купиться на умелую игру.