Накрываю его пледом и выхожу.
– Настя! Ты чего телефон выключила? До тебя соседка дозвониться не может. Ты что натворила? – вываливает на меня свое раздражение мама, тряся смартфоном перед носом. – Ты все проверила перед тем, как уйти из дома?
– Подожди. Тихо. Не шуми. Денис только уснул. Что случилось? Какая соседка? Ты о чем? – пытаюсь получить вразумительный ответ.
Неприятное предчувствие холодной змейкой ползет по спине.
– Под тобой живет. Как ее там? Марина, вот. У нее еще двое детей и бабушка-инвалид, кажется, да?
– Ну, – начинаю понимать, о ком она.
Единственная соседка из всего подъезда, с которой я так и не смогла найти общий язык. То я ей громко топаю, то ребенок прыгает, когда у нее дети спят, то еще чем-то мы ей мешаем. Вечно злая, вечно недовольная и замученная жизнью.
– Она звонит тебе который час, а ты недоступна. Ты ее топишь!
– В смысле?
– Говорит, вода от тебя льется, весь потолок сырой, капает! Вызвали аварийку, воду перекрыли. Ждут тебя!
Я смотрю на маму, а изнутри рвется истерический смех. У меня сегодня день Нептуна? Вторая неприятность за день, связанная с водой. Только вот я совершенно не помню, чтобы оставляла открытым водопроводный кран. И чтобы пользовалась им перед уходом. Бред какой-то.
– Не может быть. Все было закрыто.
– Все, да не все! Иначе она не звонила бы аж мне! Нашла же номер телефона через кого-то.
– Да закрывала я все, мам! – повышаю голос.
Демьян внимательно следит за нашим разговором с другого конца комнаты, хотя вряд ли слышит, о чем мы беседуем.
– У нее потолок течет, Настя! Не сам же он замироточил!
– А я откуда знаю?! – огрызаюсь в ответ.
Хоть и понимаю, что мое "не знаю, не виновата" проблемы не решит. Нужно ехать, выяснять, разбираться. И как можно быстрее. А на дворе ночь, и Сергей уже не повезет.
С Демьяном? Но как быть с Денисом? Оставить его тут или забрать с собой? Сегодня прямо день неприятностей какой-то.
– Дениску не бери, мы его сами привезем, когда обратно поедем, – будто прочитав мои мысли, командует родительница. – Пусть спит.
Видимо, так и придется поступить.
– Дай мне телефон, я перезвоню ей, уточню.
– Звони, – протягивает девайс мама. – Последний принятый.
Отхожу в сторонку, боковым зрением замечая, что Демьян по-прежнему пристально наблюдает за мной.
Соседка отвечает сразу. Но конструктивного диалога не выходит. Моя последняя надежда на то, что ситуация не смертельна, рушится при первых же фразах Марины. Она и раньше если и заводила разговор со мной, то на повышенных тонах, а сейчас так и вовсе истерично орет в трубку. Требует, чтобы я немедленно вернулась в квартиру и устранила последствия. Еще что-то про ремонт, про суд, про управу на меня, про кучу денег, которые я ей теперь должна, и все в таком духе.