Прямо сейчас и пох*й, что она расстроена, это даже прибавляет перчинки. Нагнуть бы или раком поставить прямо на этом удобном диване.
Мне было все равно, что на нас кидают заинтересованные взгляды, мне не по себе от того, что я такой идиот, я должен был хотя бы предупредить малышку. Хотя, думаю, и это бы не помогло.
Слишком нежная, впечатлительная. Невинная телом и душой. А я как те два волка, что пытались сожрать соперника, только испытывал к ней далеко не воинственные чувства.
Похоть, нереальную жажду прикосновений, желание угодить. Такое со мной точно впервые. И хочется пожалеть, вывести ее отсюда. Встряхнуть. Наорать. Ещё пожалеть, только уже дома на шелковых простынях.
Но ничего, характер нужно закалять, нечего жить в розовых мечтах, со мной такого не будет, пора дать ей понимание того, какая жизнь на самом деле. Пора показать ей обратную сторону богатства. Мое дно, в которое я ее опущу.
— Вы делаете ставки? — спрашивает чуть погодя, когда схватка окончена, и на арене лежит проигравший, истерзанный волкодав.
— Бывает, но не сегодня, — отвечаю честно. Иногда я ставил на людей, но ей этого знать не нужно. Она и так меня боится, а мне это не на руку. Ева отстраняется и переводит взгляд на арену. И я решаю задать интересующий хоть и очевидный вопрос. — Он тебе нравится?
Киваю на большого пса, что был весь в крови, еле дышит, но живой. Волков уже увели, а он продолжает лежать там, где упал. И она снова всхлипывает. Скулит жалобно, так же, как и он.
Я могу понять ее чувства, к животным я отношусь более снисходительно чем к людям. Возможно, она такая же.
Нет, она лучше, лучше меня, лучше всех вместе взятых, что собрались в этом здании, это видно по доброму взгляду. Она портит своим светом нашу тьму. Зря, зря привёл. Зря вообще разрешил жить в моем доме. Она принесёт море проблем.
— Мне его жалко, — скулит хрипло, надрывно, закрывает глаза, тяжело дышит. — Он умрет?
Слишком молод, но такова его судьба, да и травмы получил серьезные. Врать ей не хочу, поэтому говорю все как есть.
— Если нет, то забьют после представления. Так делаю всегда, когда псина сильно ранена.
Далее происходит то, чего я ожидать никак не мог.
Малышка удивляет меня, когда хватает меня за плечи и впивается ноготками так, что я еле сдерживаюсь, чтобы не завалить ее прямо здесь и не отыметь.
Смотрит умоляюще своими большими глазёнками, и признаюсь, меня пробрало. Впервые настолько сильно от одного взгляда. Так, что тело онемело.
Именно от такого доверчивого взгляда многие мужики горы сворачивают ради своих баб, но я не из таких. Никогда не был и быть не собираюсь. Нет?