Не могу сдержать довольный смешок. Она разве ещё не поняла, что мне от неё нужно. Ничего, я и повторить могу.
— Я тебе уже сказал. Ребёнка, от тебя. Приступим сегодня же, тянуть незачем.
— Я не верю. Как вы можете? — смотрит ошалело, выкидывает руки вперёд, стоит мне сделать шаг к ней. — Не подходите! Алиса! Алиииса!!!
Кричит так, что уши закладывает в момент, только это все бесполезно. Я быстро сломлю ее сопротивление.
— Ее нет дома, она ушла и оставила тебя мне, чтобы я мог пользоваться твоим заманчивым телом. И я буду, — оказываюсь близко, дергаю за руку, но она отшатывается словно ошпаренная. — Я не в том, бл*ть, настроении, чтобы выслушивать истерики, так что будь добра раздеться догола и лечь на спину. И я обещаю, что буду нежен настолько, насколько это возможно.
Мои слова действуют на Еву необычно, она падает на колени, закрывает лицо руками и начинает пускать ненужные слёзы. Будто я ее не в постель позвал, а на саму казнь.
Это выводит в момент. Это ее отрицание. Я же не самый плохой мужик, чтобы вот так от меня шарахаться. Я бы и правда попробую быть аккуратным.
— Я сказал, не реветь! — ору, хватаю за плечо и поднимаю на ноги, встряхиваю.
— Вы ублюдок. Ублюдок! Ненавижу вас, я... Я... — заикается, впадая в истерику. — Дайте мне уйти, прямо сейчас! Мне ничего от вас не нужно. И я не буду с вами спать. Ни-ког-да!
Совсем неожиданно она поднимает крошечную ладошку и бьет наотмашь по лицу. Один раз, второй.
Я даже трезвею, не веря в то, что она посмела поднять на меня руку. Ладони сжал в кулаки, оскалился, подобно дикому животному.
Все, игры закончились. Я слишком долго был хорошим, а ей этого и не нужно вовсе. Ева сразу отступила назад и уперлась ногами в кровать. Задрожала.
— Ах ты сучка неблагодарная, когда ты уже поймёшь, что будет так, как я сказал, — прорычал, схватил за плечо и толкнул на постель. — Я покажу тебе, что бывает, когда МНЕ отказывают.
Мне все равно на то, что она вся сжалась, и на то, что даже не двигается, только из глаз одна за одной текут по красным щекам слёзы.
Тяну штаны вниз, оказываясь перед ней совершенно голым, показываю свой хер, который сегодня ей предстоит ублажить как следует. Обхватываю основание и начинаю дрочить, смотря на свою девочку.
Только вот Ева глаза закрывает, губы свои пухлые кусает, не хочет приглашать меня к себе. А у меня от этого тормоза слетают окончательно.
Резко хватаю ее за лодыжку, тяну ближе к себе, с треском сдираю с неё проклятые шорты, чувствуя, как острые ногти врезаются в руки, царапают.
Наклоняюсь, чтобы ближе разглядеть ее белые трусики. Как символично. Такая вся невинная. Малюсенькая. Нежная. Моя.