Она лежала в неестественной позе прямо под колёсами не самого модного и презентабельного авто. Всё, что происходило вокруг, она слышала приглушённо, словно на голову ей накинули толстое одеяло. Да и видела она уже не очень. Автомобиль никуда не уехал, да он бы просто не развернулся на месте аварии.
– Придурок, ты чего гнал так у торгового центра? – вопрошал густой бас.
Заикающийся голос что-то неуверенно блеял в ответ. Но что, Анна Викторовна уже разобрать не смогла. Рядом послышалась женская речь:
– Да, я её знаю. Это свекровь моя.
Над пострадавшей склонился размытый блин. Анна Викторовна никак не смогла его сфокусировать в лицо. «Может и к лучшему, – мелькнуло у неё в голове. – Не будет последним, что я увижу. Ах да, сказать. Я же ей должна что-то сказать… нет, не помню».
Сирены, много сирен. Полиция, скорая помощь. Все приехали. Картинка перед глазами Анны Викторовны погасла совсем, как будто телевизор вырубили. Как оказалось, только снаружи. Это как в кинотеатре свет выключают. Зал погружается в темноту и загорается яркий белый прямоугольник, на который надо смотреть. А на этом прямоугольнике бежит ей навстречу маленький Егорка, протянув руки. И из невидимых колонок слышится голос мамы: «Что же ты наделала, Анька?»
Анна Викторовна скончалась ещё в машине скорой помощи, не доехав до больницы. Черепно-мозговая травма при ударе головой о землю оказалась фатальной. Всё, что происходило дальше, Ира помнила смутно, обрывками, как в нелепом сне, вызванном галлюциногенами. Собственно, она и жила несколько месяцев на антидепрессантах. Стоило ей закрыть глаза, как перед ней вставала эта сцена: возмущённая свекровь с хозяйственной сумкой наперевес, мчится через дорогу, по лицу расплываются красные пятна от возмущения и лёгкого морозца. А дальше глухой стук, даже, кажется, без визга тормозов. Водитель, что поделать, отвлёкся от рассматривания проезжей части, погрузившись в телефонного собеседника. И даже скорость забыл снизить, хотя и положено было. Ведь не пьяный, просто расслабился.
Опознание, похороны, поминки, вызов в полицию в качестве свидетеля – всё было словно во сне. Жутковатая вещь произошла с ней на погребении усопшей. Она поддерживала Егора под руку, хотя он, похоже, этого даже не чувствовал. Смотрела, как комья стылой земли падают на гроб, слышала приглушённые рыдания родственников покойной. И тут словно почувствовала чей-то взгляд в упор, резко вскинула взгляд, и на мгновение ей померещилась Анна Викторовна. Она стояла между двумя своими бывшими коллегами, одна из которых сморкалась в платочек. Прозрачное лицо, искажённое страхом, растрёпанные после автокатастрофы волосы даже слегка колыхнулись от ветра. Ира вскрикнула, сжала руку пребывавшего в прострации Егора, перевела дух. Призрак, или что это было, исчез. Конечно, это всего лишь видение на почве сильных переживаний, но всё равно страшно.