Я немного не рассчитала время на свои приготовления и явилась к дверям Богдана не в три, а в пятнадцать минут четвертого. Когда он отпер мне дверь, лицо у него было таким угрюмым, словно случилось что-то плохое.
— Привет! — Я постаралась улыбнуться.
— Ты опоздала! — сказал он, и это прозвучало так, будто я только что предала родину или обокрала старушку.
— Всего на десять минут, — пробормотала я. — Это же почти не считается.
Он все же посторонился, давая мне пройти. Я застыла у стены, не решаясь расстегнуть босоножки, спросила:
— Где сегодня будем целоваться?
— Если хочешь, можем опять спрятаться за штору. — В его тоне отчетливо колыхнулась злость.
— Что-то случилось? — неожиданно спросила я. — Ты чего такой хмурый?
— Не твое дело, — буркнул он и как-то слишком грубо притянул к себе.
— Осторожней! У меня синяки останутся.
В его глазах промелькнуло виноватое выражение.
— Извини.
Кажется, ему и правда было неловко. Я попыталась отстраниться.
— Дай, я хотя бы разуюсь.
— Не надо, — устало сказал он и тут же накрыл мои губы своими.
Сегодняшний поцелуй не походил на прежние. Он был каким-то дежурным. Скупым и почти невесомым. Словно это не я делала Богдану одолжение, а он мне. Уже секунд через пять Богдан отстранился и открыл передо мной дверь.
— До завтра.
— Что? — Я была обескуражена. — Это все? Ты уверен?
— Иди.
Мне совершенно не хотелось уходить. Мне хотелось полноценный поцелуй, хотелось ощутить у себя во рту язык Богдана, хотелось крепких объятий.
— Иди! — еще раз повторил он, избегая встречаться со мной взглядом.
— Тебе говорили, что ты странный? — попыталась уколоть я.
Он приобнял меня за талию и решительно выпроводил в коридор.
Бах! Дверь за мной захлопнулась с такой силой, что с косяка чуть штукатурка не осыпалась. Я недоуменно хмыкнула и совершенно разочарованная пошла домой. Кажется, мне достался самый припудренный шантажист во всем городе.
Когда я зашла в квартиру, Богдан прислал мне очередное сообщение.
«Завтра в десять утра. И не смей опаздывать!»
***
Кольцо мне Артем тем вечером не вручил. Впрочем, я из-за этого не расстроилась. Потому что уже страдала из-за Богдана. Весь вечер я изводила себя вопросами. Почему Богдан так сухо поцеловал меня? Ему разонравилось со мной целоваться? Его разозлило мое опоздание? Или он просто нашел себе новую игрушку, например, ту самую официантку, что недавно клеил в баре?
Что скрывать, моя женская гордость была уязвлена. Я от поцелуев Богдана теряла рассудок, и мне хотелось, чтобы и он испытывал нечто подобное. Даже ночью я долго ворочалась и не могла уснуть. А потом подумала: завтра так поцелую Богдана, чтобы его тоже проняло. В конце концов, пусть и он немножко помучается вопросами и воспоминаниями после того, как наша сделка придет к своему логическому завершению.