Очень медленно я подняла конверт. Достала из него сложенный вдвое листок, открыла.
Записка оказалась небольшой — всего в три фразы. Но я раз за разом перечитывала их, силясь найти в простых и лаконичных словах какой-то потайной смысл.
«Медальоны и фамильяр я тебе вернул. Метки на тебе больше нет. Делай, что сочтешь нужным».
Почему-то показалось, будто меня ударили в поддых. Подло, очень расчетливо и жестоко. А главное — совершенно неожиданно. Глаза резко обожгло от подступивших слез.
— Что все это значит? — дрогнувшим голосом прошептала я.
Аккуратно положила записку на стол.
Шторм тут же подскочил к ней. Склонил голову набок, с любопытством прочитал.
— Так это же отлично! — обрадовался он. — Эрика, ноги в руки — и уматывай из Дареса, пока этот тип не передумал! С двумя медальонами ты сможешь построить портал хоть на другой конец света. В любую страну на выбор!
— Но меня пытались убить, — чуть слышно проговорила я.
— И что? — Шторм легкомысленно фыркнул. — Все твои проблемы останутся здесь. В городе, куда ты больше никогда не вернешься.
После слов Шторма первая слезинка все-таки сорвалась с моих ресниц и прочертила влажную дорожку по щеке.
— Ты плачешь? — Ворон пытливо всмотрелся в мое лицо. — Эрика, почему? Тебе радоваться надо! Получается, Ингмар отпускает тебя на все четыре стороны!
— Получается.
Я не удержалась и тихонько всхлипнула. Торопливо отвернулась, не желая, чтобы Шторм увидел, насколько я расстроена столь внезапным поворотом дела. Но было поздно.
Фамильяр, тяжело хлопая крыльями, перелетел ближе ко мне.
— Ты все-таки влюбилась в него, — фыркнул с откровенным неодобрением. — Влюбилась в инквизитора.
— Я не… — запротестовала я. Шторм распушился, и я осеклась. Прошептала, низко-низко наклонив голову: — Да.
В комнате после моего признания воцарилась тишина, нарушаемая лишь размеренным тиканием часов. Я вспоминала ночь, проведенную в объятиях Ингмара. То, как он смотрел на меня, как будто желая и в то же время страшась задать какой-то вопрос.
Почему он так поступил? Ведь понимал, не мог не понимать, что после всего произошедшего это будет равнозначно указанию на дверь. Мол, милочка, мы с тобой славно повеселились, но пора бы и честь знать. В благодарность за то, что ты скрасила мне парочку ночей, так и быть, позволю тебе сбежать. Возможно, даже в погоню не сразу отправлюсь. Но на большее не рассчитывай.
— И все-таки почему ты расстраиваешься? — каркнул Шторм. — Эрика, быть может, Ингмар таким образом просто хотел показать, насколько доверяет тебе. Ведь он знает, что ты убила отца. — Осекся, осознав, что брякнул нечто чудовищное, и затараторил, силясь исправить ошибку: — Точнее, знает, что тебя в этом обвиняли. И что у тебя нет никаких доказательств своей невиновности.