— Значит, приму я. Но в моей семье ведьм не будет.
В финальной фразе отца послышалось мрачное удовлетворение.
А потом…
— Я пришла в себя, когда комната была охвачена пламенем, — тихо пробормотала я себе под нос, опасаясь даже на миг поднять голову и встретиться взглядом с Ингмаром. Благо, что он убрал руку от моего подбородка. — Не магическим, а самым настоящим. К тому моменту отец был мертв. И мать… мать тоже.
— Но ты не помнишь, что именно произошло.
Меньше всего это похоже на вопрос, но я все-таки отрицательно мотнула головой.
— Иногда так бывает. — Ладонь Ингмара прикоснулась к моей щеке, приласкала ее. — После сильного испуга некоторые события могут стереться в памяти. Это своего рода защитная реакция психики. Забыть все то, что причинило настолько сильную боль.
Я неопределенно пожала плечами, не имея ни малейшего желания вступать в этот спор. Возможно.
— Но почему ты решила, что убила отца?
— Потому что. — Я с такой силой сжала кулаки, что полукружия ногтей наверняка впечатались в кожу. Выдавила из себя через силу: — Ингмар, моя мать сказала, что отказалась от силы ведьмы. Она не отразила его удар и уж тем более не смогла бы сама воспользоваться смертельными чарами. Отец нацепил на меня антимагические наручники, видимо, опасался, что я буду сопротивляться. Я помню, какую боль испытала перед обмороком, пытаясь разорвать их. А когда очнулась — их уже не было. Значит, у меня это все-таки получилось. Я все-таки сумела создать заклинание, которое… которое…
Завершить фразу я не сумела. Еще ниже опустила голову, носом почти уткнувшись себе в грудь. Сдавленно задышала через нос, пытаясь сдержать рыдания.
Я почувствовала, как кровать прогнулась под чужим весом, и Ингмар сел рядом со мной. Он привлек меня к себе, и после недолгого сопротивления я уступила. Уткнулась лицом ему в рубашку, чувствуя, как он гладит меня по волосам.
Какое-то время было тихо. Ингмар не задавал никаких новых вопросов, а я силилась сосредоточиться на настоящем, лишь бы вновь не окунуться в давно забытый, как мне казалось, кошмар, полный огня и запаха смерти.
— Эрика, если бы твоя мать отказалась от силы, то она не смогла бы поставить тебе метку, — негромко проговорил Ингмар. — Она оставалась ведьмой до последнего своего вздоха. Видимо, ради семейного счастья и покоя Теона Харрис предпочла на долгие годы забыть о своей истинной натуре. Но когда опасность угрожала ее дочери — то сделала выбор. Единственно верный в том случае.
Голос Ингмара звучал так ровно и спокойно, что я готова была слушать его часами. Он словно стирал мои многолетние страхи и постоянные ночные кошмары.