Да и как можно вернуться теперь в свой дом. когда там нет. ее.
Как можно лечь в свою кровать. Если пары не будет рядом?
Артар не представлял. Не мог заставить себя.
Поэтому продолжал бродить как неприкаянный на одном чистом адреналине.
Он не помнил, когда ел, когда отдыхал. Не думал, когда и как сделает это позже.
Он стал, как стрела, нацеленная в одну точку. Весь смысл существования Ревского, каждого его вдоха и движения был в одном - возвратить себе Алю.
Что потом уже не так важно.
Уедет после снятия карантина? Пускай уедет - живая, здоровая и радостная. Никак иначе и только так.
Бросит его, как случайного любовника, который подвернулся в момент пандемии? Что ж, он не будет ее удерживать.
Лишь бы она осталась невредима! Лишь бы с ней все было в порядке!
Впервые с момента, когда Ревский увидел Алю в танце, он понял, что готов наступить себе на горло. На грудь. На лапы.
Подставиться под капканы воли, чтобы Аля сделала так, как ей хочется.
И если она захочет свободы - что ж, значит, так тому и быть.
Даже если после этого не останется у Артара ни дома, куда без нее уже не вернуться, ни цели в жизни, ни самой жизни.
Жизнь Али - вот что важнее всего.
Вот что самое главное! А остальное - пустяк...
С этими мыслями Ревский продолжал смотр войск, каждого отдельного подразделения.
Вначале на своей территории, а затем - на территории Минина, Бегерского и других альф.
И в тот момент, когда Артар совершенно не ждал, судьба вновь врезала ему по самому чувствительному месту.
«Держатели и главы кланов! Последняя информация! Следующей ночью нескольких нэнги повезут на пересадку органов в столицу. Думаю, атаковать придется вечером. Иначе.»
Слова лезвиями резанули по сердцу. Вонзились острыми кинжалами в грудь.
И та взорвалась болью.
Дальше Артар уже не слушал.
«Вечером!» - прорычал он по мыслесвязи.
И остальные альфы поддержали.
Минин стиснул плечо Ревского и чуть встряхнул его.
- Артар. Успокойся. Сейчас нам как никогда нужна твоя холодная голова и военный опыт. Ревский издал невеселый смешок.
- Где бы взять их? Ты не подскажешь?
Аля
Больничный садик оказался весьма живописным. И несмотря на густые вечерние сумерки так хорошо освещался фонарями, что все выглядело почти как днем.
Высокие пирамидальные ели, стрелы кипарисов, разлапистые пальмы.
Ухоженные зеленые газоны и клумбы, с пестрым ковром соцветий всех видов и форм.
Здесь пахло медовым нектаром, подстриженной травой и прогретой на солнце хвоей.
Хотелось дышать и наслаждаться.
Я просто диву давалась, что в таком месте сделали, по факту, темницу. Пока Лейла - одна из пленных нэнги, с которой Люда познакомилась раньше, не пояснила.